Бродяга-ветер повязал на шею
Шелковую ленту. За гранью
Выцветших зеркал,
Мелькают всуе километры.
Извечный бег, не явна суть.
Стакан опять на половину.
И время – блажь, навет и муть,
Но целит зло и точно в спину.
Закат сжигает небеса
В ночь, словно в лету канут
Снова
И эти руки и глаза,
Как жизни шаткая основа.
И брать с куста, как есть с руки
Той, что и била, и ласкала.
Вневременные маяки
Мерцают за окном вокзала.
Войдешь, как тень. Кровать.
Стена. Весь скромный быт
Скомкай, да выбрось.
Но только приходи одна
Нарушить эту нелюдимость.