Я высвечиваю тебя фонарём во тьме,
Обеляю перед другими на выдох: "Ша!".
Ты всегда был недосягаем, но как по мне,
Где-то крещены были твоя и моя душа.
Из последствий осталось два шрама под рюкзаком
И в дождливую осень они до сих пор саднят.
Я укутываюсь сильнее пледом или платком
И на шорох любой оборачиваюсь назад.
Крыльев нет! И взлетать, по истине, ни к чему.
Слишком прочно стою и уверенным стал мой шаг.
Но, увы, до сих пор, любимый мой, не пойму:
Кто тебя научил ломать всё и разрушать?