Светлой памяти
Героя Советского Союза
Михаила Ивановича Наумова
У размышления в плену,
И заношу в свои анналы:
Редчайший случай за войну –
Из капитанов в генералы.
Была граница на замке,
Ключом войны её взломали.
Святую боль в моей строке
Не все как боль воспринимали.
Он с арьергардом отступал
И с ежедневными боями.
Так в окружение попал.
Как поступить – решайте сами.
Его, военного, сильней
Душевные терзали раны.
Ведь воин он, а не пигмей.
Решил податься в партизаны.
Там приняли, но рядовым,
И с недоверьем относились.
Пришлось сражаться таковым,
Доказывать, чтоб не косились.
Опасной походил тропой,
Листал трагичные страницы.
Способен воевать любой,
Командовать же – единицы.
На душу явный грех возьму:
Я восхищён его уменьем.
Ведь через год пришлось ему
Повелевать соединеньем.
Бойцов по коням посадил,
Тачанки возродил с гражданской.
И тыл фашистский возмутил
Своею сметкой христианской.
Как настоящий чудодей,
Минуя всякие препоны,
Семь украинских областей
Прошёл, громя их гарнизоны.
Вершилось всё без суеты,
В отрядах – царство дисциплины.
Взрывали склады и мосты,
Достойны славы и былины.
Других старались вдохновлять.
В умах былое возрождали.
Не будем всё перечислять,
Поверим тем, кто награждали.
И более двух тысяч вёрст
Прошли с жестокими боями.
Рейд был опасностью не прост,
Ведь шли безлесными степями.
Верховный тут же заявил,
Когда о рейде доложили.
И окруженье удивил,
Его, видать, не удивили.
Ритм очерёдности попрал,
При всех своё озвучил мненье:
– Не капитан, а генерал
Сей командир соединенья!
А командир борьбе служил,
Другого рейда планы строя.
И как подарок получил
Награду высшую Героя.
Ещё два рейда по тылам.
Последний запад Украины.
Хватило всем под завязь драм,
Украсили его седины.
Оценку враг такую дал,
И вывод явно не напрасен.
Он потому и правил бал –
«Внезапностью всегда опасен».
Был признан и авторитет,
Не может быть двух разных мнений.
Как командир – претензий нет,
Не признавал лишь возражений.
Но за характер не любя,
Озвучим истину такую:
Радел то он не за себя,
А за страну, как мать, родную.
Его дневник, в нём рейд второй
Мы тоже подшиваем в дело.
И видим, что в тылу порой
Так зависть правила всецело.