тут скверна есть,
волна уложит пену в кишащее,
размытый шанс мимо не проскочит,
на стороне нежности уголёк тлеет,
вопли скоблит,
блестит сажей,
а она мать по нормам,
и тащит в нору преданность,
слепые внимательно не озирались,
глухие прислушивались спустя рукава,
он выходил к полуночи,
он относится к нечеловечьему случаю…
а вдоль плоскостопия связаны шаги,
а хромота более чем,
и подобрался фактор,
имея бледное представление,
а он смотрел и слышал наощупь,
врозь вытекали выводы,
хрупкая структура сознания замкнула цепь,
яд по шву распустил ненависть…
он поднимает взгляд сквозь,
огонь чёртова колеса утирает глаза бритвой,
заплата кровавой рубахи
спрятала шов корней в смирительной коже,
в клетке костей вскрылась душа,
брызнул пульс звериным рыком,
в каменном кружеве скорби застыла мать,
родившая маньяка убийцу.