Мало осталось слов в языке,
Подходящих для разговора.
Звёзды над городом, волны в реке,
Воспоминаний ворох…
Всё это – снов невозвратная даль,
Мёд тишины, восклицаний миндаль,
Речи молочные реки,
Мир весь – в одном человеке.
Слово ложится, как шёлка лоскут
В пестроту декораций древних,
Песни, как стебли, из горла растут,
Рвать их зазря – не грех ли?
Тянется ввысь своенравный росток,
Тянутся нити прочитанных строк,
Катятся бусины на пол,
Блики – к еловым льнут лапам…
Мало осталось оттенков для грёз,
Ничего не пытаюсь вспомнить.
Новый, себе задаю вопрос
Прежнему: что исполнить
Должен теперь – и о чём рассказать?
Книги судьбы опалённый форзац –
Всё, что увидит читатель,
Тают слова – и восстать им
Трудно, и с каждой секундой язык
Всё свинцовее, неподвижен,
Тихо лежит, повторить азы
Сил нет, спеть листьям рыжим
Оду прощальную – звука ли нет,
Смысла ли нет, и последний куплет
Жизни – лишь воздух сквозь воздух,
Вздох о померкнувших звёздах…