Моя нежная, строгая мама!
Как же долго безвинно страдала
твоя слабая плоть…
Не давалась небесная манна,
да и срока земного так мало
отчего-то отмерил Господь.
Робкий мой, неразборчивый лепет
материнское сердце пленял…
Как наивно, восторженно, слепо
ты любила меня!
А взамен ничего не просила.
Разве только "не ври, не юли"...
Вот печаль: не всегда был я в силах
ожиданья твои утолить.
Но в глазах, с карей искрой лукавой,
несмотря на проступки мои,
все равно оставался я правым
волей веры в меня и любви.
Если всё же нуждался в уроке,
воспитать и без брани могла -
укоризненным взглядом и вздохом.
Лаской сердце моё берегла.
Когда жить лишь минуты осталось,
из последних отпущенных сил
на прощание мне прошептала:
«Ты всегда моей радостью был!..»
И в тот миг, как душа отлетела,
всё внутри меня осиротело,
опустело, надежд лишено.
Взрослым стал я в мгновенье одно.
Для меня ты навеки святая.
Надо мной в поднебесье витаешь,
будто ангел – храня и любя.
Годы мчат… И, судя себя строже,
я шепчу, принагнувшись под ношей:
«Если есть во мне что-то хорошее –
это, мама, частица тебя!»
* * *