На поселковой площади царили тишина и спокойствие. Стояла ранняя осень. Берёзы роняли на серые плиты первые жёлтые листья, сорванные ветром. Сентябрьские дожди смывали пыль с ещё зелёной травы и памятника воинам, павшим в годы Великой Отечественной войны. На постаменте в центре площади возвышалась гранитная фигура сидящего солдата в шинели, с чеканным суровым профилем и взглядом, устремлённым вдаль.
На площади часто бывали люди. Здесь шли митинги, проводились субботники и патриотические акции. Алое советское знамя сменилось российским триколором. Поначалу видеть его было непривычно, но за последние тридцать лет воин привык к новому символу государства. По утрам на площади играли дети – они весело гомонили, гонялись друг за другом и то и дело подбегали к своим бабушкам, расположившимся на скамеечках поблизости и ведущим степенную беседу. Вечерами здесь собирались подростки, а иногда сидели влюблённые парочки.
Правда, с недавнего времени безымянный солдат был уже не так одинок. Лет пять назад на площади установили 9 стел. С восьми из них смотрели перед собой семь Героев Советского Союза и один кавалер Ордена Славы. На первой стеле устремлялись к небу языки Вечного огня и горела Звезда Героя.
Порой в ночной тишине, когда посёлок спал, от каждой из бордовых стел с фотографиями, именами и датами жизни отделялись едва видимые в лунном свете силуэты погибших героев. Они рассказывали друг другу о тяготах войны, семьях и друзьях, вспоминали однополчан и земляков.
Солдат на постаменте в их беседах не участвовал. Когда скульптор – сам фронтовик - работал над ним, в его мастерской побывало немало людей. Воину (вернее, тогда ещё простой гранитной заготовке) казалось, что это он горел в танке под Прохоровкой, шёл на таран в небе под Москвой, командовал расчётом «Катюши», вёл операции в полевом госпитале, страдал от ран, голода и жажды в Брестской крепости и катакомбах Севастополя. Безымянный солдат тогда запомнил каждый из тех правдивых, страшных и горьких рассказов, но привычно молчал и слушал, о чём рассуждали герои.
Но в один из обычных дней покой гранитного воина потревожил шум. Заработала техника, и мужчины в спецодежде приступили к строительным работам. Трудились мужики сноровисто и быстро. Когда они закончили, на аллее возвышались ещё две стелы с мемориальными досками. С обеих смотрели двое молодых мужчин: один родился в 1918 году, а второй – в 1984.
Едва наступила полночь, возле памятных стел замерцали уже десять фигур. Восемь из них с интересом глядели на «новеньких». «Ну, вот мы и дома, - проговорил парень в форме лейтенанта Советской Армии. – Давненько здесь не был, с самого детства. Здравствуйте, земляки!» «Откуда же ты?» - спросил его пожилой мужчина в пиджаке с рядом орденских планок на груди. «Родился здесь, в Боркино, до войны жил в Петропавловке – это в Челябинской области, пояснил тот. – А похоронен в Кракове, на Раковицком кладбище. Теперь вот и сюда смогу приходить, раз на малой родине обо мне говорят и помнят».
«А ты, парень, где и как погиб?», - спросил один из «ветеранов» - молодой советский лётчик, у второго из новоприбывших - российского офицера ВДВ. «В 2022, на Украине, в бою с националистами», - коротко ответил обладатель звания Героя РФ. «Выходит, не справились мы, не добили тогда фашистов?» - сокрушённо вздохнул один из советских бойцов – старый артиллерист. «Стало быть так… Только вы, отцы, не беспокойтесь. Там однополчане мои, друзья, земляки наши. Они эту нечисть в Россию больше ни за что не пропустят!» - с жаром произнёс он…
Призрачные солдаты говорили ещё долго, а с первыми проблесками зари растаяли без следа. Безымянный гранитный воин со смешанным чувством грусти и гордости смотрел на десятерых героев, в разные годы павших в боях с фашизмом. И ему хотелось верить, что слова молодого Героя Российской Федерации окажутся правдой, а скорбный ряд на аллее не дополнят стелы с новыми лицами и именами.
С. АЛЕКСАНДРОВ