Ты вдыхал культуру, культура отрицала явление в тебе, в твоих зигзагах, кто-то тонкий и двусмысленный водил палочкой по очертаниям затемнённого ядра, твои волосы спаивались, слипались, свивались, срастались, съедались, и голос из глубины леса, сочный, с палитрой мягких углов, препарировал воздух, покачивая тени и думы, шорохи и прутья... Ты зарастал апельсиново-маргариновой кожурой, никому не нужный, никем не сыгранный... Смачный десерт имитированного сновидения, обрызганного явственной разумослюной... Онейроидная ломающая жёсткую скатерть самопогружения энергия, прозорливые околдованные фисташковые уравнения, крылья и мачты обонятельно-вкусовой ритмики... Я сидел на плохо сбитой лавке у дома, затягивая клейкой сеткой шрамы на запястьях... Обугленный язык влачил жалкое существование... Ноги пили речную влагу, стекаясь и пружиня...
Читал там Паланика, стряхивая с одежды древесную коросту на бездумную землю... А ты щёлкал челюстью и плакал, спасительные бинты не помогали переиначить осквернённую дьяволом душу, пронзённую цилиндрическими бирюзовыми всполохами... Ты был моим отражением, моим наростом, моим куском плоти, моим тайным колодцем, куда сливались все мыслеобразы, все подавленные костные нити, все подпортившиеся от безысходности ощущения...
Ты был моим двойником с заштукатуренными глазницами, страдавшим огненным синдромом Туретта... Гиперлингвистический позыв выдавить из себя обнуляющую скрежет скал мазь потерпел поражение... Картины Эль Греко и Рубенса выравнивали поток красочных образов, придавленных безумным грохотом громовой чумы... Музыкальные циклы Мартынова замыкали круг... Ропот волн стирал прошлое и будущее... Мир казался бракованным механизмом с заманчивым сюжетом... Праздный взгляд на внешнюю материю... Разбитые мечты и фантазии...
Дугазевота атаковала и переворачивала, накрывала и смещала временные спицы... Снова круговорот событий-вещей-рептилий-аппаратов... Нулевой символ, нулевая строка, нулевое виртуальное колесо... Тучемагма, застилающая веки... Забинтованные ноздри, прорывающие диким растением невидимую оболочку... Отрицаемый рот, отрицаемый глаз, отрицаемая грудь в пределах силовых скелетов... Точки и линии, выталкивающие с хрустом зримый пейзаженатюрморт...
Ты вдыхал мировое культурное наследие, но оно откалывало твои органы чувств от себя... Двойник не мог изначально властвовать над оригинальной задумкой, над портретом-в-портрете, над смыслом идей... Мне хотелось крикнуть, позвать тебя... Но лишь сумрачный пепел оставило после себя вычеркнувшееся кустарниковое отражение, растянувшись золотистыми бусинами и стихнув... Прервалась цепь чужеродной галактики...