Перевод в английского.
О, ветер, тайный мой учитель, ты душу разбудил в фортепиано!
Я слушал лишь тебя, касаясь клавиш, в квартире на Подольской,
Где я играл для мамы музыку твою – без нотного листа, за нотой ноту,
А ветер мне подсказывал мотив, играя сквозняками в коридорах,
Постукивал ладонью по стеклу, стонал в трубе,
Скрипел дверьми на лестничной площадке –
Живую душу - музыку творца - вдувая в алгебру Бетховенских Прелюдий.
Ряды мажорных гамм предельно совершенны, но без души и совершенство – ложь.
Позднее я стоял в пшеничном поле и слышал ветра новое творенье.
Он музыку писал, касаясь мира, под шелухой скользящих верхних нот
Рыдал мотив капризный, тихий, робкий,
А ниже, в глубине, страдала, билась мелодия необычайной силы,
Как будто из зерна росток упорно рвался
к солнцу…
Во всех своих симфониях и гимнах я лишь стремился точно записать
Грохочущих сапог ужасный звук, что приближался к нам из-за горы.
Оригинал:
Sinead Morrissey. Shostakovich
The wind and its instruments were my secret teachers.
In Podolskaya Street I played piano for my mother
– note for note without a music sheet – while the wind
in the draughty flat kept up: tapping its fattened hand
against the glass, moaning through the stove, banging
a door repeatedly out on the landing –
the ghost in the machine of Beethoven’s Two Preludes
Through All the Major Keys, that said they lied.
Later I stood in a wheat field and heard the wind make music
from everything it touched. The top notes were the husks:
fractious but nervous, giddy, little-voiced,
while underneath a strong strange melody pulsed
as though the grain was rigging, or a forest.
In all my praise and plainsong I wrote down
the sound of a man’s boots from behind the mountain.