1
У прохожих, хоть зайдись до крика,
Рудимент в груди не заболит…
В переходе от Кремля да к рынку
На баяне травит инвалид.
Дела нет ему до общей злобы,
Что жестянка перед ним пуста,
Подошёл, остановился кто бы?
Кажется, не заняты места…
2
Проходи, сопливый недотыка;
Обдал не тебя цветами май,
Подкатилась к костылю бутылка
Не твоя – хоть прессом выжимай.
Прислонясь спиной к стене «под мрамор»,
С ликом, промуравленым в огне,
Баянист космат, как старый мамонт,
Страшный мамонт на одной ноге.
3
Взгляд, скользнувший мельком, тоже плата,
Если нет в карманах ни копья…
Выслушали б исповедь солдата,
Праздный шаг не слишком торопя?
Вам, не знавшим, что такое стужа,
Напоёт он с пьяной хрипотцой,
Как его любовь, его Катюша
Выходила на берег крутой.
4
Как война, оратор и оратай,
Запахала косточки в ковыль,
Чтобы жирный вор-кооператор
Твой приватизировал костыль;
Чтобы зэк, удравший от параши,
Закрутил бордель и казино;
Ну, а ты, весь мир от смерти спасший,
По миру бы клянчил на вино.
5
На кулак ремень намотан; пряжкой
Пуганув нахальную шпану,
Сапогом и куцей деревяшкой
Топаешь по мокрому пшену.
Силища! Плечом свернул и гору б,
Только отошёл в преданье ты…
И гуляет за тобою голубь,
Склёвывая гневные следы.
6
Бедный мамонт. Лихоманкой чёрной
Разрослась неслыханная ложь.
Пережит ледник. А Горбачёва
Неужели не переживёшь?..
Площади больны чужим акцентом.
Больше с горя, чем от водки, пьян,
Шепчет инвалид приват-доцентам:
«Забирайте, гады, и баян!»