* * *
старца Силуана Афонского упрекали, как он может осмеливаться
говорить о любви Божией.
Но он с недоумением и слезами записывал в дневнике:
«Как могу я не говорить о Боге, если душа моя пленена Им?..
я достоин вечных мук, но Он простил меня
и дал мне благодать Свою...»
И можно ли мне приступить несмело-смело,
Чтоб говорить о таинстве любви? Пересказать
Непостижимое, что невозможно, мелом
Рисуя на асфальте, на ладони неба, за
Трепещущем от света горизонтом, тенью
Оставшись протяжённой – свет горизонтален, свет,
Расщепленный в ветвях густого сада – те же
В нём вещи и не те; попробуй яблоко на вес –
Не приподнимешь золотого... Переполнен
Вот так же всякий жест тогда, но то не видишь, взят
До края, до глубин – огромным... Медленное поле,
Идёшь в колосьях, ветер, слово угадать нельзя,
Но ты читаешь по дыханью и не веришь,
Но и не можешь в то не верить, потому что так
Растут земля и небо. Одуванчик перья
Вспорхнувшей горлицы не шелохнут: пересчитай
Песчинки на ладони солнца – все остались,
Что говорил – что нет, не сказано ничуть, но вот,
На лепет сбился голос. Окончанья таинств
Не может быть. Парит недвижно птица, стало
Молчаньем изумленье. Просто знаешь. Ты живой.
Сентябрь 2023.