Здравствуйте, уважаемые члены клуба, участники конкурса и читатели!
Начну свой обзор с того, что конкурс привлек к участию сильных и ярких авторов, читать и комментировать присланные стихи оказалось захватывающе интересно и просто приятно. Я благодарна всем авторам, приславшим свои стихи. К сожалению, регламент конкурса изначально предусматривал сложность выбора – только двадцать стихотворений можно было внести в шорт, а хотелось бы, конечно, гораздо больше. Не получалось вместить в список все понравившиеся стихотворения, я долго колебалась, но в конце концов сделала окончательный выбор.
Вначале я наметила для себя кандидатуру на первое место – стихотворение Дмитрия Мальянца «Сфинкс». Подпала под очарование великолепно сделанного наложения друг на друга совершенно несовместимых образов. К сожалению, Дмитрий сам снял стихотворение с конкурса.
Мой список выглядит так:
1. Ольга Флярковская.
БАБОЧКА
Закрою ладонью – а вдруг улетит? –
Подвижную хрупкую плоть.
Ах, бабочка, лета последний мотив
Сегодня играет Господь.
Чуть слышен сосны низковатый тромбон,
На струнных вздохнула ветла.
Ударил в кимвалы разросшийся клён
На проводах первых тепла.
Ах, бабочка, что ты смогла уловить
Из этой симфонии дня?
Простое желание век свой дожить,
И то – под рукой у меня.
Лети, позабывший о стебле цветок,
Игрушечный плащ разверни!
Нектара прощальный тягучий глоток
Оставили летние дни.
Не станет препятствием к воле ладонь –
Я просто её отведу.
Но помни, что вечером поздним огонь
Всегда зажигают в саду.
Лаконичное благодаря классической форме, глубокое и емкое по смыслу стихотворение. Образ бабочки, с которой автор вступает в безответный мысленный диалог, традиционно, особенно на Востоке, несет в себе философскую нагрузку: он символизирует скоротечность не только лета, но и самой жизни, и ее красоту в этой быстротечности. Оставшиеся дни лета, остаток жизни – бабочкиной и человеческой, и несмотря на краткость сроков, столько красоты и свободы, которой не надышаться…
2. Екатерина Чаусова. Не по-литовски
Не по-литовски
«в лесах высокая листва
шумела по-литовски»
Литва — впервые и навек
Б. Чичибабин, 1973
I
Прочитан и отпущен ввысь…
Я шевелю губами:
«В небесных рощах — не на Вы,
бухгалтер-оригами,
романтик-ухарь, медовик
коржавистый, чуть Бабель, —
Ты! в память сердца мне проник
и чистоты прибавил.
По-птичьи чиркнул и затих:
в клети — не так масштабен…
Но свет ваш — с Лилей на двоих —
да будет, Чичибабин!
II
Так густ литовских снов налёт.
А я — ну разве спорю?
Но Вильня в сторону вильнёт
петлёй своих историй.
Я погостить звана не раз,
да не сложилась встреча.
Судьба ль, охоча до гримас, —
случайностей предтеча?
По кольцам брошенных веков
озлобленною белкой
крутиться тошно, но влеком
напастью мир-калека.
По-ту-волну продлив полёт
крестов и звёзд могильных,
я попадаю в переплёт
картинок факсимильных:
И синагога, лес, костёл,
и Айболит еврейский, —
всё — Храм, в котором Ты простёр
раскаяния фрески,
где у калеченных стихов
подрезанные крылья
так тяжелы… а так легко
тоской земной накрыли.
III
О тех, с кем станешь наравне
хлебать свой «безусловный»,
всё неуклюжей и страшней
надуманное слово.
Сквозь боль пронесший на губах©
молчанья несогласье,
не мыслит даже о рабах, —
за веру, землю, глаз ли…
Мне горше самых горьких слов
озноб сосны и тмина.©
И безнаказанное зло
нуждается в помине…
…чем о любви своей не сметь
проговориться в слове©,
и ни в семье, и ни в письме, —
не существует, словно,
так лучше — в полымя, смеясь:
да — олухи, — а кто же
в гадюшнике кричит : «Змея!
Остановись, прохожий!»
В местах, где не давали жить
ни Яхве, ни Исусу,
не ядовиты ль всходы ржи,
надежд не ложны ль узы?
Тем невозможней наблюдать
незамутнённым взором:
Россия, — ты моя беда, —
любви не стать позором!
Горит заката злая медь,
роняя в небо перья.
Любовь не может отболеть,
чтоб ни болтали — верь мне...
Масштабное, повторюсь за Фадеем – сложное и техничное, при этом очень эмоциональное стихотворение, и отсылка к Чичибабину и его поэзии много значит. В наши дни очень важно не потерять, не утратить связь с предыдущими поколениями поэтов, этот внутренний нерв и стержень культуры. Если стихотворение О.Флярковской пленяет классической простотой, то здесь мы видим, как виртуозно автор выстаивает сложную поэтическую архитектонику.
3. Айк Лалунц. Диптих о хлебе
Хлеб. Диптих
1.
Что может быть чудеснее зерна –
Святой предтечи будущего хлеба!
Бежит тропинка к полю от гумна
То вправо забирая чуть, то влево.
По ней шагают дедушка и внук
К большому свежевспаханному полю,
Чтоб из своих простых крестьянских рук
Благие зёрна выпустить на волю.
И в тёплый пар, во влажный чернозём
Прольётся ливень золотистых зёрен.
Затем ростки одним прекрасным днём
Рванутся к свету из подземных штолен.
Заколосятся вдруг на радость всем.
И силою нальются благодатной,
Под солнцем вызревая, чтоб затем
Вернуться к людям щедростью стократной.
И вновь зерном улечься на току.
И с жерновами повстречаться смело,
Чтоб превратиться в свежую муку
И хлебом возрождаться то и дело.
Что может быть священнее зерна?
2.
Бабушка склоняется к тандыру, где с утра огня ажиотаж,
И являет солнечному миру солнцеликий пышущий лаваш.
От румяной корочки исходит аромат такой, что нету сил
Дожидаться нам с сестрёнкой Тоти, чтоб лаваш немножко поостыл.
Я его ломаю на три части – бабушке Маро и нам с сестрой,
Бабушка в ответ: «Моё ты счастье! Я уже поела, дорогой».
Детство, озаряющее старость… И скажу я честно, без прикрас:
Мы с сестрёнкой – бабушкина радость и её любимей нет у нас.
Над селом дымки вовсю струятся, потому что по округе всей
Бабушки пекут для домочадцев лаваши – не отыскать вкусней.
Зной царит от края и до края, он с утра вошёл в привычный раж.
Кто же там, на небе выпекает вот такой же солнечный лаваш?
Пусть моменты счастья не прервутся ни в каких грядущих временах,
Пусть всегда, из века в век пекутся лаваши на небе и в печах.
Два стихотворения, объединенные тематически, но и не только. Их объединяет общее настроение, светлый и теплый эмоциональный настрой автора, сумевшего зримо показать связь процесса выращивания и выпечки хлеба – главный смысл жизни человека, работающего на земле, - и единства рода, семьи. Традиционные ценности в их живом поэтическом преломлении.
4. Александр Анатольевич Андреев.
Очень сильный дождь
Стихли за сценой твои шаги.
Город картонками лёг в углу.
Скорость. Дорога. Писк мелюзги.
Ветер вонзает в полночь иглу.
Пусть красота не сильней, чем нож,
Только она заполнит эфир.
Если пройдёт очень сильный дождь,
Очистит ли он этот грязный мир?
Ветер кромсает ночь на часы.
Радость – щебёнкой из-под колёс.
Жаркий костёр. Где-то воют псы.
Так хорошо, что не слышно слёз.
Жёлтое пламя. Лёгкая дрожь.
Капля смолы. Поднебесный пир.
Если пройдёт очень сильный дождь,
Может, очистит и этот мир.
Философское, очень современное по смыслу и мироощущению стихотворение. Острые и в то же время вечные смыслы облачены автором в образы городской лирики. Сильный аккорд надежды в финале.
5. Надежда Новицкая 2.
чёрное и белое
этот город воюет с войной,
наступает, стоит, не сдаётся,
чёрно-белую плёнку кино
без конца крутит быстрое солнце.
одержимо преследуя зло,
мчится век по торжественным стенам,
рушит символы с хищным орлом,
гонит память по уличным венам,
топчет славу знамён и погон,
топит гордость в бесстрастии Шпреи*…
неизжитой вине с тех времён
вновь и вновь вылезать из траншеи,
мокнуть ранам разбитых церквей,
обожжённых огнём монументов —
есть ли мука, что жалит больней?
вьёт петлю чёрно-белая лента…
этот город воюет с собой,
бьет по чувствам людей, не щадя их,
с «геном нации», щупая сбой,
ошалевшими вдруг площадями,
где смолкают и Шиллер, и Бах
в окружении мрачных шинелей,
ложным словом, что пестуя страх,
красит запросто чёрное белым…
не облегчит ни бремя, ни счёт
то, что сын за отца не в ответе…
сколько жизней сбылось бы ещё,
у внучат уже выросли б дети!
манит май, сыплет дождик рябой,
облака белым пологом виснут,
этот город воюет с судьбой,
и победа, наверное, близко.
время встало в потоке людей…
поят терпким всевечные липы…
где-то рядом идёт дед Сергей,
молодой…
вдоль по Унтер-ден-Линден.
*Шпрее — река в Берлине.
Да, напоминает черно-белые документальные хроники военного и послевоенного времени. Отсюда, вероятно, и название. Память о минувшей войне, о прошедших через нее родных, об исторической ответственности поколений… Написано ярко и технично, как и обычно у этого автора.
6. Татьяна Воронова 6.
История
Когда история творится на глазах,
То любопытство и животный липкий страх
В душе сменяются, как сторожа в дежурке;
Всё четче видится - и кофе в старой турке,
И банка мутная с букетом дачных трав,
И чашка мамина, не убранная в шкаф...
Когда история всех походя сминает,
Свою историю тебе напоминает
Безделка каждая, любая чепуха...
Тогда становится вседневья шелуха
И бесполезней, и ценней одновременно,
Когда история сметает сор вселенной -
Тебя, меня, его... и этого, и тех...
И чашку мамину, и кофе на плите...
Доподлинно и ярко выражены чувства человека, ощутившего мощное дыхание истории, ее «минуты роковые». И страх, и безмерная жалость ко всему тому не очень значительному, что наполняло жизнь прежде и было тогда важным и значимым…
7. Михаил Эндин.
Зима. Фауст. Мефистофель
Мне скучно, бес.
Александр Пушкин, «Сцена из Фауста»
Фауст: За окнами — зима.
Мефистофель: Не говори...
Фауст: За декабрями ходят январи.
Мефистофель: Открытие, достойное пера.
Фауст: А помнишь, ты твердил «Пора, пора...».
Мефистофель: Да, я твердил, я и сейчас готов
всё повторить с набором тех же слов.
Фауст: Пора, пора... и часто в январе
я тоже думал о своей поре:
начало года, праздники, запал...
Мефистофель: О да, застолье, выпивка, упал
от радости, должно быть, и потом...
Фауст: Ты не о том, и слишком зло, притом.
Зимой бывает странная пора:
светает чуть, и с самого утра
торопишься увидеть там, вдали
за окнами не краешек земли,
не старый дом, изученный уже
до надписей на верхнем этаже —
спешишь увидеть чистые снега,
дорогу на иные берега,
и там на этих дальних берегах...
Мефистофель: Свой старый дом и улицу в снегах
увидишь вдруг, поскольку и вдали
всё то же, как о том ни говори.
Фауст: А ты шутник... но, вероятно, прав.
Куда идти, когда имеешь нрав
спокойный, созерцательный и без
привычки к бегству? Мне не скучно, бес,
теперь, когда за окнами зима
и улица, что, кажется, сама,
неспешная, течёт за поворот.
За декабрями ходит новый год,
а старый пропадает без следа.
Мефистофель: И ты бываешь правым иногда.
Диалог общеизвестных персонажей «Фауста», написанный в форме отдельного стихотворения, вероятно, воспроизводит внутренний диалог самого автора, для чего и выбрана такая необычная форма. Фадей прав – читателю хочется продолжения этого уютного зимнего диалога, но он останавливается на идее принятия зимы (и жизни)…
8. Татьяна Бирченко.
Ван Гог
О, страсть писать картины!
В них кроны тёмных пиний
и пламя тополей.
В них катит волны Рона
от Арля к Авиньону,
бегут мазки полей.
Неровные, густые,
набросаны мессией,
нещадно солнце жжёт.
Злорадно виноградник
смеётся, христарадник.
«Мой Тео, вот отчёт».
А башмаки разбиты,
да и поесть, досыта…
Одну признает власть:
горячих красок пятна
так милы, так понятны!
Ах, чтоб всему пропасть!..
Всё настолько зримо и осязаемо, что кажется – это не только стихи, но и живопись. И такая очаровательная экспрессия в финальной строке!
9. Вера да Юра.
Слушая мир
Когда превращается в тыкву карета,
а внутренний демон и ангел в раздоре,
прошу я совета у встречного ветра
и мудрого моря,
у кошки лежащей на дюне прогретой,
у снов, что слетаются к детской кроватке.
Я слушаю мир, не дающий ответов,
чтоб стало понятней,
как мне разобраться в пришедшем сегодня
и чем я готова рискнуть послезавтра.
А если искомый ответ не приходит —
иду, там где даты
распяты на камне и смотрят с укором
на тех, кто не помнит, что время конечно...
И вновь возвращаюсь за помощью к морю —
оно человечней.
То штормом пугает и криками чаек,
то раны залижет, то гонор остудит,
то слушает молча, то в спину толкает:
вперёд, мол, ты сдюжишь!
Когда я в прибое ответы расcлышу,
в себе разберусь и расставлю все точки,
тогда уж никто не скомандует: "Тише",
где мне надо громче!
Это стихотворение субъективно очень близко мне, выросшей у моря и аналогичным способом решавшей возникающие внутренние проблемы.) Понравилось и то, как оно технически выполнено: размер выбран автором такой, что хорошо передает ритм движения морских волн.
10. Ульяна Поликарпова
Раскаяние.
Каин во двор выходит,
потягиваясь спросонок.
Надо бы обкосить возле ворот крапиву.
В полдень, поди, будет опять под сорок -
солнце печёт с утра безжалостно-нестерпимо.
Надо бы обкосить. Надо бы дом поправить -
как бы не рухнул часом
левый подгнивший угол.
Куры по грядкам бродят, нет на зараз управы.
Клубок деревенской жизни
Каином смотан туго.
Заходит старуха Марфа поговорить о сыне:
за братоубийство "тянет",
десятый уж год доходит.
Получит старуха пенсию,
пошлёт в дальний край посылку -
носки шерстяные, шарфик.
Там, знамо, сибирский холод.
Каин кривится, слушая. Ему неприятна тема.
Расковыряла бабка
его неживую душу.
На грязной скамейке ёрзает, мурашки бегут по телу.
Отвяжется ли когда-нибудь эта старуха ушлая?
А Марфа всё не уймётся,
трындит об одном и том же.
Кроме соседа Каина выплеснуть горе некому:
каб знала, да кабы ведала, воспитывала бы строже,
а каб не беда с ногами, сей час бы к сынку поехала.
Каина злоба душит. Каину очень плохо.
Молчи - умоляет мысленно,
взгляд отводя в сторону,
на высушенную июлем, в белой пыли,
дорогу.
А над дорогой тучей, чёрным грехом -
вОроны.
Хоронят старуху Марфу все пять деревенских жителей,
везут на скрипучих дрогах к церковке у погоста.
А Каин сошёл с ума - бродит, косою вжикает,
кладбищенскую крапиву, как заведённый, косит.
Тяжелое, безысходное по смыслу, написано на хорошем профессиональном уровне. Рифмы очень хороши. Нравственная мука персонажа так явственно передана, что ее как будто зрительно воспринимаешь.
11. Марго Сергеева.
безумный шляпник
.
маленькое шале где-то на краю земли
ирисы разбросанные по парапету
призрак уходящего лета
недопитый кофе
тонкий точёный профиль
будто вырезанный из папиросной бумаги
перчатки позабытые на подлокотнике кресла...
тычешься в него носом
словно щенок
шляпник мой безумный шляпник
как же легко эту жизнь прошляпить
пустить поездом под откос
где-то на краю земли
там где рельсы расходятся вкривь и вкось...
и вот ты стоишь
актриса на авансцене
мысленно проклиная серых дней кутерьму
а он ничего не узнает и не заценит
он даже не поймёт что это ему
Красивое, безупречное по форме, изысканное стихотворение, поток отточенных образов, создающих тонкую, особенную атмосферу…
12. Ульяна Валерьевна.
Про перемены в общем
и вроде бы горшочек не варил
и третий рим дождями был затоплен
распутная как эмма бовари
распутывала блюзы дженис джоплин
он целовал мизинцы на ногах
цитировал меня и полозкову
и таяли подлунные снега
под скрип матраса странно и раскованно
я заполняла синий молескин
от титула до шелковой закладки
где в рифму умещалось не покинь
где жизнь казалась ласковой и сладкой
и верилось двоим что смерти нет
а если есть то может быть достойной
кипели мы и тени на стене
горчили губы хвойною настойкой
пожалуйста еще!....
и с хрипотцой
наяривала блюзы крошка дженис
ей подпевал бессмертный виктор цой
на перемены в общем не надеясь
Любовная, даже эротическая лирика очень высокого уровня, но это только верхний смысловой пласт. Это стихотворение – и философское в то же время, и даже «культурологическое». Портрет эпохи, отпечаток настроения.
13. Белый Ящик.
Caps Lock
1.
Когда я пишу ему – мне не хватает слов.
Поэтому ставлю смайлики – разные и помногу. :-)
А ещё не хватает звука – и слово "ЛЮБОВЬ"
я пишу… нет, – кричу! – CapsLock'ом.
Мне не хватает воздуха, когда он пишет мне,
живой тактильности от его присутствия.
В виртуально-завораживающей тишине –
в обманывающей тишине! – наше межчувствие.
Да, я лгу ему: не Алиса и вовсе не ветреная жена –
я давно одинока, зовут Антонина, а кратко – Тося.
Думаю, он тоже обманывает меня, –
он не Павел и не референт у нефтяного босса.
Но вот только не верю, что наши чувства – ложь.
А иначе жизнь – сплошная чёрнополосица.
Потому-то и мимикрирую под молодёжь,
к которой он, любимый, конечно, относится…
2.
"Насколько легко и трудно снова чувствовать себя безудержно-молодой! –
с улыбкой думает, глядя на экран, старая и больная женщина.
– Как завораживающе-приятно встречаться с юностью и с любовью,
пусть даже полностью сменив обличие и стиль общения!"
Она радуется слову "ЛЮБЛЮ!" – и пишет "Я ТОЖЕ ЛЮБЛЮ!" в ответ.
Затем выключает лэптоп, выходя из мировой живительной паутины, –
и стыдливо прячет его, вздыхая и припоминая, сколько ей лет…
начиная ждать Тосю, приходящую медсестру. Если полностью – Антонину…
Когда я это читала, то не сразу осознала финальный смысл, настолько он оказался неожиданным. Многоярусное нагромождение лжи, которая, однако, совершенно невинна. Благодаря возможностям интернета ЛГ удается в своем воображении преодолевать одиночество, старость, болезни, вытесняя их виртуальной любовью. Очень современная ситуация, но об этом пока еще редко пишут стихи. Написано профессионально, живо, рифмы хорошие, интрига раскручивается медленно, как в детективе.))
14. Саша Сикирина.
сверчок
режет поезд лучами тугими
темноту у меня за спиной
на заброшенной чьей-то могиле
не смолкает сверчка позывной
эта нежная асталависта
за минуту до сентября
до чего же мне всё ненавистно
в этом мире дружок без тебя
Простое, при этом атмосферное, печальное, изящное в этой сдержанной печали стихотворение. Замечательный образ – «нежная асталависта»…
15. Нина Баландина.
Вновь под дождем
Вновь под дождем намокшее плечо прикрыть зонтом, не думать ни о чем, в молчание пройти по переходу . Услышать скрип качелей «так - не так», понять, что жизнь по-прежнему пустяк, зависящий от власти непогоды. Случайный лист, отметивший рукав. На всякий случай по прохладе шарф поверх жилета,- все, как в раннем детстве... Пасьянс листвы: тьму полонящий цвет, палитра встреч, что продлевает свет, – расклад один, и никуда не деться.
По небу (где недавно был простор) клубит туман, боясь упасть в костер подкинутых рябиновых признаний. Расплывшийся за тьмою горизонт. Притихший дождь стучится в старый зонт, а тот не слышит: явно, не весна ведь. Остановись и выдохни. Молчи. Своих богов вниманием почти. Поверь, что сентябри - не крайний случай: лишь пауза для осознанья – плешь, когда все голо, а листвы кортеж латунью - и багрян, и желт… Послушай, в подсветке, моросящей через
раз, лиловость зелени и звездность поздних астр тренд осени - стихи! -
в настигших время лужах.
Сильные стихи. Когда читаешь пейзажную лирику, сразу думается: «Ну, опять осень».)) Но здесь нет ни одной ноты фальши, ни одного банального образа или сравнения. Автор мастерски владеет поэтической формой, выстраивает внутренний монолог очень естественно, как дыхание.
16. Жанна Лебедева.
Маленькое черное платье
маленькое чёрное платье
чуть ниже колен
закрытые рукава и закрытое
декольте
повышает
напряжение в воздухе
на несколько сот вольт
при ходьбе
сижу за роялем
ткань натягивается
открывая колени
я влитая в форму платья
и твоих прикосновений
твой взгляд прямой
от родинки между лопаток
через застёжку на спине
сквозит
переливается
через край
я пахну пачулями с амлой
вечерняя сангрия
чуть сладкий мате
под тканью
схваченной на талии
под лифом платья
змейкой
извивается бретель
Грациозное, изысканное, чувственное стихотворение – как само по себе маленькое черное платье.) Оставляет по ту сторону все большие философские и жизненные проблемы, фиксируется на чувственном восприятии. Непривычно, но нравится.)
17.Илина Гумер
Дарий
Неизменны – как воздух насущный – «улица, фонарь, аптека»,
И внезапен – как гром небесный – случайный прохожий.
Но ты вдруг смотришь – и берёшь этого человека –
С потрохами всеми, мимикой, глазами, оттенком кожи…
И голова твоя умная – непривычно лёгкая и пустая,
Только мысль – мухой по кругу – слева направо:
Не случаен лиловый иван-чай в предгорьях Алтая,
Как не к месту была бы там голубая заморская агава.
И понимаешь: ничто просто так не происходит –
Написан где-то, скреплён печатями твой сценарий.
И встречный этот, вчера незнакомый вроде,
Ныне – расцветающей Персии твоей царь Дарий.
И мил он тебе умом, статью, запахом, белозубой улыбкой.
И не бесит – как так? – молодецкой бедовой ухваткой.
И плывёшь ты в океане предчувствий своих – золотою рыбкой.
И царишь в термитнике памяти своей – золотою маткой...
Изначально мне очень понравилось это стихотворение, и я долго искала ему место среди лучших, но на конкурсе так много сильных стихов и замечательных авторов, что оно в итоге оказалось в шорте, но не вверху. Много ярких образов, неожиданным выглядит само название – Дарий, такой символический экскурс в древнюю историю, «термитник памяти» - чудесный, совершенно оригинальный образ… И сама тема мне близка, я тоже ловила себя на том, что в некоторые моменты в потоке обычной жизни вдруг проступает какой-то найденный смысл, как будто кто-то написал ее сценарий специально для тебя.
18.Наринэ Карапетян.
Пруд
В том пруду зеленая вода,
к непогоде стали пропадать
неподвижных сосен параллели –
рябь штрихует лапы тучных елей,
пробегает дрожью-лихорадкой
в водной пелене, когда-то гладкой.
И с небесных дальних перепадов
крутобоких туч спустилось стадо
к тем ступеням, что амфитеатром
вниз уводят каменною кладкой.
Отчего же медлю у воды я?
Гонит ветер буруны седые
и, взметая клочья рваной пены,
ударяет о мои колени.
А еще недавно на закате
в маревом венце отсветных пятен
пруд был так сонливо неприкаян –
мякиш булки мы в него кидали,
к берегу, точь-в-точь артисты к рампе,
отовсюду приплывали карпы,
караси и рыбки золотые –
как в толпе дыша другим в затылок.
И вода кипела, так кипела!
Рты их раскрывались то и дело,
и в кругах, что ровно расходились,
разноцветно чешуя светилась.
Где они теперь – ищи-свищи...
Крошки утонули, как гроши.
И на миг сердца у нас замрут,
покидая тот зеленый пруд.
Тонкая, похожая на живопись, эмоционально насыщенная пейзажная лирика.
19. Виктор Колесников 6.
Медленно
Старение! Здравствуй, моё старение!
Иосиф Бродский
Медленно медной крови струение.
Глаз не охватит оттенков.
Зверем крадётся за мной старение.
Голос без тембра.
Сулимая возрасту мудрость
Обернулась склерозом, отцом маразма.
А на лице отпечаталась хмурость,
Неизлечимая, как проказа.
Стройных ног приближение,
Оно не ко мне, а моё внимание
Может вызвать недоумение
И непонимание.
Лишь звери меня стали вроде любить,
А я понимать их лучше.
Явился к подробностям аппетит,
А тайны не мучат.
И звёзды стали проще и ближе.
И пальцы сжались до хруста.
И то, что я не увижу Парижа,
Не вызывает грусти.
Включила это стихотворение в список главным образом из-за финального катрена. И из-за темы, конечно. Финальный катрен сделан в лучших классических образцах.
20. Андрей Друидов-Чайкин.
Маленький под нашей любви
Пожиная скуку, веселье сея,
Выстругивая армию из бревна и полена,
Превращаюсь из патриция в плебея,
Как трава превращается в сено…
{Выбирая между первым поцелуем и последней бомбой}
[Треугольник живёт в ромбе]
Но я не мечу в Бонапарты,
Хотя тактика со стратегией мне по колено,
И вот я наблюдаю, сминая карты,
Как Нева превращается в Сену…
{Я выбираю первый поцелуй}
[В треугольник вписан буй]
Мой друг Одиссей умён, как колдун,
Ни в огне не горел, не тонул
В море.
Мой друг Одиссей силён, как медведь,
Но на остров циклопов попал посередь
Моря.
Мой друг Одиссей высок, как стена,
Но просит у Полифема в подарок жена
Героя.
И наш богатырь, наш ведун, наш дылда
На наших глазах превращается в дилдо…
{потому что последних бомб много}
[в буе видно недотрогу]
На один день короче стала дорога
В место, где хоровод по диаметру
Равен экватору,
И повелитель в сотый раз
Просит сказку про кран, и ты с улыбкой подчиняешься диктатору…
{а первый поцелуй один}
[в недотроге растёт сын]
Уже привыкла к тому, что Андрей Друидов-Чайкин создает свой особый, ни на кого не похожий поэтический мир. Зацепило оригинальностью подачи, поэтическим профессионализмом…