Учитель, как наставник
Юрий Патракеев 2023
- Спасибо большое, - стесняясь сказал я и взял булочку и стакан молока. Ирина Викторовна улыбнулась и нежно погладила меня по стриженой голове. Моя новая учительница часто угощала меня в школе чем-нибудь вкусненьким. Я в свою очередь старался всегда быть послушным и ответственным в отношении её.
Начальная школа, в которую я приехал продолжать учебу, располагалась в очень старом здании постройки девятнадцатого века. Странная планировка уже тогда мне показалась неудобной. Красивые нарядные школьники на фоне этого жуткого здания выглядели по меньшей мере нелепо. Отопление было печное. В каждом классе находилась большая круглая печь, обшитая железными листами. Тогда эти печи мне казались огромными, высота их почти достигала потолка. Дрова к печи мы носили сами из школьного дровеника за зданием школы. Возле печи прямо к стене была прикручена большая толстая доска с крючками. Это место служило раздевалкой.
В классах было тесно из-за больших неудобных парт с откидными передками. Освещение было слабым. Четыре железных люстры уродливой формы больше мешали проникновению света от лампочек Ильича. Если бы этих конструкций не было, в классе было бы намного светлее. Помню, как-то прямо во время урока у нас в классе перегорели сразу две лампочки, и мы вынуждены были заниматься в сумрачной обстановке. Целый год я проучился в этом неприятном старом здании начальной школы. После окончания третьего класса мы переходили в другое кирпичное большое здание, тоже старинное, но вполне удобное.
В начальной школе располагалось по три класса первых, вторых и третьих. Еще там были столярные мастерские для мальчиков и класс по домоводству для девочек. Все как обычно в любой из школ того времени. Необычно было то, что в одном из вторых классов училось несколько цыганских детей. Не помню точно, сколько их было, по-моему, около пяти. Все они учились в одном классе, но по возрасту были разные. Одна была девочка, младшая, остальные мальчики. Мальчики были старше нас - третьеклассников. Самому старшему, в то время, было двенадцать лет.
Я уже стал привыкать к новому месту и к новой обстановке в моей жизни. Мой 3-Б класс находился на втором этаже, и все занятия у нас проходили в одном классе. Я даже еще ни разу не был на первом этаже здания, где располагались вторые классы и не знал, что там учатся цыганские ребята. Как-то в один из осенних дней во время большой перемены, мы с одноклассниками играли в догонялки в школьном коридоре. Получилось так, что Серега гнался за мной, а я побежал к лестнице, которая прямиком выходила туда, где учились вторые классы. Я ловко по перилам скатился вниз, заливаясь громким смехом. Серега остановился. Я смеялся над ним и радовался, что он не смог меня догнать. А Серега просто стоял наверху и смотрел на меня, он даже не улыбался.
Потом он мне не громко сказал:
- Иди сюда, быстрее!
Я же переполненный азартом игры, конечно, не собирался подниматься обратно на второй этаж. Я думал, он просто хитрит. Потом подошли те ребята, которые участвовали в игре, и все они стали меня звать, чтобы я скорее поднимался к ним. Я ничего не понял и тут же ясно и громко услышал незнакомые слова за спиной. Я оглянулся. То, что я увидел, меня быстро вернуло к действительности. Прямо передо мной долговязый смуглый пацан тащил по полу какого-то мальчика. Этот долговязый громко смеялся и что-то говорил совсем непонятное для меня. В тот день я впервые увидел цыган.
- Вставай! - услышал я знакомое слово.
Долговязый стоял спиной ко мне, прямо перед лежащим на полу мальчиком. Мальчишка показался мне знакомым, я подошел поближе. Это был мальчик из нашего детского дома, только помладше меня.
- Отпусти его! - крикнул я долговязому и встал между ними. Долговязый толкнул меня и что-то громко закричал на непонятном мне языке. Сразу же меня окружили несколько таких же смуглых пацанов.
Один из них толкнул меня в спину, я попал в толкучку. Толкучка - это когда кто-то оказался в центре круга, и его начинают толкать от одного к другому пока тот, кого толкают, не упадёт, потом его запинывают ногами. Я понял, как только я упаду, меня начнут избивать всей сворой, я старался не упасть. Толчки становились сильнее, все труднее было держаться на ногах. Я понимал, что они не отстанут, драка неизбежна, поэтому я нацелился на долговязого.
Как только меня толкнули в его сторону, я сжал кулаки и, использовав силу инерции, заехал кулаком ему прямо в нос. Он упал, а я, не дожидаясь пока на меня набросятся скопом, с размаху ударил в лицо второго пацана. Он тоже упал. Ударить третьего не получилось, он отпрыгнул и отбежал в сторону. Пока они соображали в чем дело, я снова подскочил к долговязому и нанёс ему второй удар в лицо. И тут я почувствовал сильный толчок в спину. Перелетев через долговязого, я грохнулся на пол и сразу же на меня посыпался град ударов. Сжавшись в комочек, я закрыл лицо руками я просто лежал на полу стараясь держать все тело в напряжении. В таком положении ущерба от побоев для избиваемого будет меньше. В этот момент из какого-то класса выбежала учительница. Цыгане бросились врассыпную. Я поднялся, учительница подошла ко мне, посмотрела с сочувствием и спросила:
- Ты из какого класса?
- Из 3-Б, - сказал я.
- Я тебя раньше не видела. Новенький?
- Да, - ответил я.
- Он из детского дома, - сказал кто-то из ребят окруживших нас. - Он заступился за Вадима. Светлана Алексеевна, вы же сами знаете, что цыганские мальчики ко всем пристают, особенно к ребятам из детского дома. Никто с ними не связывается, а он не побоялся.
- Пойдём, - сказала Светлана Алексеевна. И мы с ней пошли на второй этаж в мой класс. Поправляя свою форму, я заметил, что у меня не хватает двух пуговиц. Я остановился, учительница вопросительно посмотрела на меня.
- У меня оторвались пуговицы. Я сейчас найду их, - и я побежал искать свои пуговицы. Одну пуговицу я нашёл сразу, но в это время прозвенел звонок на урок. Я со Светланой Алексеевной пошел в свой класс. Вторую пуговицу я так потом и не нашёл.
Светлана Алексеевна рассказала моей учительнице, что случилось, и моя учительница Ирина Викторовна в этот день меня из класса больше не выпускала. Она меня не ругала. Потом я, конечно, понял, почему меня не выпускают из класса. Цыганские ребята хотели мне отомстить. Даже после последнего урока меня сразу не отпустили.
Ирина Викторовна пришила мне пуговицу и сделала так, что меня из школы проводили старшие ребята из детского дома. В последствии, пару раз меня все-таки цыганские ребята подкараулили, мне пришлось драться и драться жестоко: или я, или меня. Они уже не решались открыто нападать, по одиночке они вообще не связывались, сразу уходили. Огрызались, только когда собирались вместе. Один раз мне в спину прилетело камнем, было очень больно. Но старшие ребята из детского дома меня выручали.
Через какое-то время цыганские ребята перестали ходить в школу и всё успокоилось. Все ребята в школе почувствовали облегчение, но самое большое облегчение в жизни нашей школы почувствовали учителя…
Ирина Викторовна оставила в моей памяти очень хорошие воспоминания. Благодаря ей я сумел осознать и нормально пережить всю трудность своего положения, в которое меня поставила жизнь.
Эта учительница отнеслась ко мне с пониманием. Она сразу обратила внимание на мои интересы и способности. Мне трудно давались такие предметы, как математика, русский язык. Но мне очень нравилось рисовать и читать книжки. Еще я очень легко выполнял все занятия по физкультуре. Но самое главное, она смогла рассмотреть внутри меня боль.
Я рано потерял своих родителей и с того момента мне пришлось много размышлять о сложности этого странного мира. Для пятилетнего ребёнка, потерявшего самое дорогое в жизни – родителей и в дальнейшем, сложившаяся ситуация выглядела не просто как проблема, всё выглядело как катастрофа. В таком состоянии я пребывал уже более трех лет своей жизни. И моя новая учительница Ирина Викторовна разглядела это в моих глазах.
Я помню, как она неоднократно своим добрым отношением ко мне показывала, что жизнь может быть и другой, доброй и спокойной. Эта учительница (по сути чужой для меня человек) отнеслась ко мне как-то по-особенному, по-семейному. Она не старалась ничего говорить, а просто своими поступками и добрым отношением ко мне сумела показать, что мир не так уж и жесток, каким мне пришлось его познать в ранние детские годы. Жизнь нам предоставила очень небольшой промежуток времени, но именно этот период стал для меня очень важным и продуктивным для моего дальнейшего формирования, как человека. Ирина Викторовна была не просто учительницей в моем детстве, она стала для меня наставником, научившим меня думать, осмысливать все превратности нашей жизни…