Gordon - Shapes of shadows Очертания теней

Старенькое фортепиано помнило все руки, которые прикасались к его клавишам. Это был семейный инструмент. Он помнил маленькие, ещё робкие и неумелые детские пальчики и уверенные, хорошо поставленные пальцы взрослых исполнителей. Он помнил даже польцы, не особо стремившиеся исполнить что-то толковое - были в семье и такие нерадивые лентяи. Фортепиано служило долгие годы нескольким поколениям детей и взрослых. Сейчас оно стояло на своём привычном месте, но семейный дом был пуст и захламлён. Треснувшая крышка открывала пожелтевшие клавиши, часть из которых запала. Верхняя крышка вообще отсутствовала и на деке, струнах и молоточках скопилась серая пыль, тут и там покоились щепки обшивки потолка. Весь деревянный, когда-то добротный дом, был покорёжен, лестница на второй этаж зияла выбитыми ступенями, а в одной из стен красовалась рваная дыра. Небольшой сербский городок подвергся варварскому обстрелу и бомбардировке коалиционных сил НАТО. Многие мирные жители погибли в своих домах и на улицах, погибли и многие защитники городка. Среди них были отец семейства и старший сын. Маленькая Милана исчезла в разрыве снаряда во дворе. В воронке остались толко несколько обрывков одежды. Фортепиано не видело этого, оно только помнило, как малышка вертелась на вращающемся табурете и пробовала приоткрыть крышку над клавишами. Оно вспоминало бежавших в страхе домочадцев и пыталось заставить свои разбитые клавиши и уцелевшие струны исполнить что-то успокаивающее. Но всё получалось до ужаса фальшиво и крайне глухо. Редкие гармоничные аккорды не приносили удовлетворение душе инструмента. От грохота разрыва все жившие в инструменте мелодии перемешались и распались клочьями. Смертельно раненый дом ничем не мог помочь своему давнему приятелю. Он держался из последних сил, ощущая, как последние капли жизни утекают из его немощного изувеченного тела. Довольно большой кусок обшивки сорвался с потолка и упал в распахнутые объятья фортепиано. Раздался громкий печальный звук, звук прощания дома и инструмента с мирной жизнью и исчезнувшими, видимо навсегда, домочадцами.