Магадан - это особое место, не просто обиталище, ставшее домом, вытеснившим изначальную малую родину, откуда ты приехал, где родился, учился, а потом перебрался сюда, на дальневосточный фронтир с его суровым субарктическим климатом, это судьба. С годами все более становится очевидно, что противоречить ей, судьбе, наверное, так же бесполезно, как библейскому пророку Ионе не стоило бежать от своего предназначения и быть проглоченным китом. Никуда ты не денешься, да и куда дергаться, с подводной-то лодки)). Жить на Крайнем Северо-Востоке нашей необъятной Родины, которая, по меткому определению президента, нигде не кончается и не имеет границ, с этим надо не просто смириться, а принимать с благодарностью. Потому что если Колыма тебя не вытеснила, не выплюнула, а признала своим, это, на самом деле, дорогого стоит. Много лет назад молодым, несмышленым новичком, джеклондоновским "чечако" я прибыл в Магадан с юной женой. Мы только полгода как поженились в Ленинграде, она уже носила в чреве моего будущего ребенка. Прилетели на ее родину, где родилась и она, и ее родители, в самые суровые зимние морозы. Пока ехали с 56 км, от аэропорта до города, я во все разинутые глаза смотрел на нереальный, неземной, фантастический пейзаж - белые сопки, утыканные черными, сбросившими иголки, изломанными на ветру лиственницами, и сразу влюбился в этот пейзаж. Неправда, что Колыма - это место ссылки, страданий, незаслуженных мучений. Колыму еще надо заслужить. Те, кто был сослан сюда в 1930-х - 1940-х, до начала 1950-х, разного рода преступники, воры, бандиты, убийцы, казнокрады, перманентные г-геволюционегы-тгоцкисты, а после Великой Отечественной - власовцы, бандеровцы, прибалтийские эсэсовцы, прочие гитлеровские холуи, а также разного рода деятели культуры, духовные предшественники современных иноагентов, разбежавшихся по грузиям, латвиям, казахстанам, незалэжным, израилям, европам и америкам, родители тех, кто гордо именует себя кормилицами Советского Союза, "совестью и честью", "истинной Россией, уехавшей от быдла", вся эта публика, что сразу после смерти отца народов постаралась побыстрее покинуть Колыму. Еще "холодным летом пятьдесят третьего" сдриснули. В слякотную "оттепель" и последовавший за ней "застой" они довольно неплохо благоустроились в столицах. Но вот что интересно, эти ребята прожили долгую жизнь, но вне Колымы. Она их отвергла, не приняла, равно как и они не укоренились на Севере. Не зря здесь у нас говорят, что надо стать своим в Магадане и на трассе, а плохие, злые люди тут не приживаются. Нет, я вовсе не идеализирую наш край, и здесь могут быть отдельные, не вполне достойные Севера люди. Всякого человеческого материала хватает)). И волн массового оттока с Колымы было две, сразу после хрущевской амнистии бандеровцев в середине пятидесятых, и бегства северян в скудные, нищие, но "святые" по мнению вдовы Ельцина, девяностые. Когда люди просто все бросали, благоустроенные квартиры в закрывавшихся поселках, таких как Кадыкчан, Штурмовое, прииск им. Горького, Верхний Ат-Урях, Спорное, Атка и множество других, где больше не было ни работы, ни света, ничего. Не по своей воле прибывали на Колыму в 1930-е - 1940-е преступники, не по своему желанию уезжали на материк романтики 1960-х - 1980-х, когда причмокивающий пухлыми варениками приемный внук советского писателя Аркадия Гайдара объявил, что на Севере люди должны жить и работать вахтовым методом, и столь большое население здесь избыточно. А его рыжий подельник-ваучерист, хихикая про себя, изрек, что если миллионов тридцать вымрет, то это их проблемы, просто не впишутся в рынок совки. И люди не вписались в этот новый буржуазный порядок. А потому и бежали, бросая жилье и имущество, на материк. Те же, кто остался, продолжают жить на Колыме. Ни в чей огород не бросаю камня. Если бывшие зэки всю оставшуюся долгую жизнь проклинали свой лагерный опыт трудового перевоспитания и то, что в больничках их даже от онкологии лечили, как вермонтского неполживца, то те колымчане, что были вынуждены спасаться от нищеты, в которую их ввергли младореформаторы в 1991-м, до сих пор ощущают себя благодарными и преданными нашему краю. И каждый год 31 августа они собираются в Москве у Большого театра. Был там и я в чуть больше недели назад. В последний раз на встрече магаданцев довелось присутствовать аж в 2008-м. С годами все труднее возвращаться после летнего отпуска в уже остывающий, с первыми заморозками сентябрьский Магадан. Ну пусть еще без морозов)), хотя на трассе температура уже прохладная. А бывает, что первый снег и в Магадане выпадает в сентябре. Да что там, тут и в середине лета он может покрыть сопки. Климат такой, ничего не поделаешь)). И никакие Ал Гор с Греттой Тунберг Колыме не указ с ихним "глобалистским потеплением". И вот в уже таком солидном, предпенсионном, зрелом возрасте летишь домой, а возвращаясь встречь Солнцу, с запада, всегда труднее переносить разницу во времени с Москвой, и уже дольше входишь в родной климат и часовой пояс, и кости начинают ныть, только вчера ты был в тепле, а до этого и на жару материковскую поварчивал, а тут опять в эту холодрыгу дыдыщнулся. А отопление в городе пока не дали. И на улице зябко, и в квартире колотун. И вообще, сколько это может продолжаться? Как хочется обратно, пусть там летом и духота, либо влажность сумасшедшая. Но ведь пар костей не ломит)). В том-то и дело, что прожив долгие годы и пустив корни в нашу суровую вечную мерзлоту, организм перестраивается необратимо. Недостаток кислорода, витаминов, экстремальный климат увеличивает и легкие, и сердце. У северян этот мускульный орган, качающий по всем венам кровь, действительно большой. Во всех смыслах)). А вот если с таким большим, любящим Север и своих собратьев-колымчан сердцем уехать на юг, то можно не так уж долго и прожить. И не только по причине летней жары, а просто от тоски по своему суровому, но родному дому, и потому что избыток кислорода элементарно, Ватсон, не выдержат твои легкие, сердечко-сердечище, и весь ты сам, которого Колыма приняла в себя, признала, в отличие от бежавших отсюда власовцев, бандеровцев, урок и прочих солженят. Вот и думаешь, рано или поздно но сил совсем не останется работать. Жить на северную пенсию проще все же на юге, где все подешевле, чем у нас, да и климат помягче для старых, скрипучих костей. А летнюю жару и зной можно все же где-то пережидать, под кондиционером, или на русском севере, где-нибудь в Великом Новгороде или Архангельске с Мурманском)). Но как подумаешь о том, что придется заплатить за зону комфорта в старости потерей Колымы, то сердце сжимается. И машешь рукой. Нет уж, живи, где прижился и стал своим. И работай, пока вперед ногами с работы не вынесут)). Потому что Колыма, это как вообще - концентрированная суть всей планеты Земля, место ссылки для детей Адама и Евы, изгнанных из райского сада. И возделывать свою делянку тут дОлжно в смирении и с любовью, в поте лица своего и с благодарностью за возможность искупления. Потому что это твое жертвоприношение и преображение. Живем дальше. Работаем, братья! Гордо неся это звание - северянин. А там, как Бог даст. Вся наша планета, по большому счету, это одна великая Колыма. Только на Севере понимаешь, что по-настоящему свободным можно быть только тут, в вечной мерзлоте и суровом, промозглом климате, где остаешься только по собственной воле и выбору, потому что стал здесь своим и родным. А то, что есть некоторая усталость металла, и как бы тяжело ни было возвращаться в Магадан с годами, ну и ладно, Бог с ним. Вот неделя уже прошла и не так ноют кости, да и в часовой пояс, вроде бы, вновь врастаешь. Хотя пишу эти строки, опять проснувшись среди ночи. Когда в Москве еще светло. Как это пел один столичный бард, "я не сплю в московской тишине, через час подъем на Колыме, ла-ла-ла-ла-ла")).
08. 09. 2023 г.