I.
В тронном зале, в тронном зале
мысли зайчиков пускали,
а зал был мой голова,
и играли дни в слова.
Слова весело судачили,
и кружилась голова,
а потом и сами начали
балет жизни танцевать.
Громко рупоры сказали,
что я царь был на вокзале,
что природа моя леди,
и к ней трон сейчас поедет.
Вздор туманит... кровь в виски,
леди скинула носки,
оказалась в одной шубе,
разорвала мир в куски.
Едет шуба, шепот смеха,
поезд номер бис шесть шесть,
поезд тронулся, поехал,
на ходу с него не слезть.
Едут горы и долины,
Симферополи, моря,
Солнце, факел исполина,
бильярдный шар Земля.
Пробки корковые, даты,
рюмки прошлого, винище,
выжег царь на них когда-то:
«Царь нашел, что люди ищут».
И галерка приключений
рукоплещет, краски грима,
с верхней палубы до днища...
Плыл корабль неповторимый...
II.
Дуся, вечная красавица,
у нее такая задница,
словно всех она касается,
когда и не раздевается.
И царапают друг друга
настоящее и прошлое,
годы дело знают туго,
как дерущиеся кошки.
Ах, всего бы на минутку
вновь забегали олени,
леди в шубе стала шуткой,
очи Дуси меж коленей.
Разноцветные глаза
перламутровые ночи,
Дуся, как тебе сказать,
снова стать зеленой хочет,
и взасос! В шести словах:
Ах, как жаль, что я монах.
III.
Высох пруд, туман и пепел,
33, тела из воска.
апельсиновое лето,
это прошлого наброски
...То со шкурою козлиной
я ликую, о-ля-ля,
...То идет ко мне с повинной
полк пиратов с корабля.
То доска, вот Колобок
превратился в самолет,
и грохочет батарея.
...Вот я сам вешу на рее.
Жизнь ошибок не прощает,
бьет по лошади кнутом,
очень редко защищает,
отложив век на потом.
IV.
Дирижабль людей, полет,
в тронном зале, в тронном зале
леди в шубе как пилот,
шарф с блестящими глазами.
Леди в шубе на подушке,
всё слилось в одной картине,
мухи, айсберги, ундины
и капусты три кадушки.
В небесах плывут белуги,
хоры весело поют,
Шар Земной играет фуги,
и белугу подают.
Пену взбил и начал бриться
автор Маленького Принца,
самолет на небе реет,
будет птичка с кошкой биться.
...Годы шли, форпост был сдан,
дюны обратились в сопки,
упрощения роман,
кошка Луша и пес Стёпка.
Боги, сидя на заборе,
на дворе висит белье,
леди с якорем во взоре...
И Корабль дураков плывет...
V.
Тайно сидя в тронном зале,
ягодицами оваций
ведьмы строго доказали,
что вообще нет гибернаций.
Колыхают леди сиси,
а природа вся из чисел,
хочешь верь, а хочешь нет,
ты и сам из них, поэт.
Бесконечный в веках компьютер,
и шары бильярдные вертятся,
так далёко другие каюты,
что с Землей никогда им не встретиться.
Вот и нежная голубка
размечталась в облаках,
а то рыжий таракан
чуть застыл и прыг под юбку.
Сельдь под шубою лежит,
да сноха лет сорока
вся в томлении дрожит,
с головы и до хвоста.
А солдаты шеренгами прошлого,
в интегральные сходятся суммы,
где за кружкой глинтвейна с мороженным
леди в шубе с брутальными думами.
VI.
Раскружилась голова,
троны вожжи отпускают,
будто я прошел пешком
триста двадцать восемь верст,
меж пионов и средь роз,
и увидел паровоз...
Помню, были коньки,
Парк культуры и лед...
Мой Корабль дураков
по планете плывет...
VII.
В тронном зале, в тронном зале
ведьмы кофточки вязали,
чтоб всем телом без хвоста
просто женщинами стать.
Хохоча с девичьим визгом,
набивали брюхо пищей,
телефон крутился с диском,
у метро встречал, кто ищет.
А потом был мирный атом,
по-советски пел Кобзон,
убегал назад перрон,
и весь мир ругался матом.
Годы шли, бывало лето,
белый снег зимы потом,
и ученым был котом
член Ученого совета...
VIII.
Дуся зеленая, грудью протри
сепульки Станислава Лема,
охота на курдлей всегда изнутри,
фантасмагория жизни поэма.
Дуся ручку поднимает,
Дуся ножку подняла,
ах, как Дуся понимает,
когда надо, чтоб была...
И Том Сойер с Бекки Тэчер
памяти не отказали,
из пещеры в тронном зале
выйти... жгут огарки свечек.
Жизнь бостон, такое чудо,
то с победой, то беда,
то любовь, а то простуда,
а то раз – и навсегда.
IX.
Так была жизнь нова,
что с ума я сходил,
так безумно любил,
жив остался едва...
А потом явились боты,
и ушло за топотом
Ионеско носорогов
всё, что было шепотом.
Пахнет скошенной травой...
Но как раньше не орет
Иванов Мильён Второй...
И Корабль дураков плывет...
X.
Потерял я фонарик,
как друга любил,
он был верный товарищ,
я просто дебил!
Я посеял фонарик,
а он не взошёл,
огороды нас старят,
к черту пошел!
Не пойму, как фонарик
мог брата предать,
светлячка я любил,
как родимую мать!
Философия сварит
замену потерь,
что мой светит фонарик
кому-то теперь.
Дважды спутал кулек,
я дебил, не иначе,
и душа слезы льет,
сердце смайликом плачет.
Телефон прошлой ночью
горел до зари,
и приснились мне очи,
что так я любил.
Жарит градус погода,
фонарик засранец,
в Тронном зале природа
танцует свой танец.
XI.
Не с букетами азалий
дроны с неба прилетали
и рубились на мечах
с блеском ярости в очах.
С металлическими сетками
облака на небесах,
табуретки, табакерки,
вот такие чудеса.
И протертая царица
с Тёрна морем стала биться,
два полета один взлет...
И корабль «2023» плывет...
XII.
Ходил Вовка в школьный класс,
дети прятались в портьере,
вино было Воскеваз,
вот и все по детской теме.
Даже в сморщенном возрасте
слова не расходится
с юною гордостью,
крутятся лопасти.
В тронном зале, в тронном зале
гном в букеты увязал
28 диагоналей в кубе,
и вручает леди в шубе.
И душа озаренная
в рупор кричит:
-Мая Дуся зеленая,
за углом кирпичи,
там Луна не засветит
над головой,
и фонарь не заметит,
чем мы там с тобой...
XIII.
Я дважды как вышел из лет сорока,
а голая Дуся, как стела в панаме,
и никогда мы не умрем, пока
вперед и в бой, и леди в шубе, с нами!
На век не наваришь
ни щей, ни борщей,
не надо, товарищ,
грустить от потерь.
На миг я вернулся
в той жизни края,
зеленая Дуся,
Гренада моя!
А в ответ мне пела Дуся:
- Когда рядом я с тобой,
я горю, я вся во вкусе,
муси-пуси, миленький мой!
XIV.
В тронном зале, в тронном зале
бабы гения связали,
а потом, приставив к стенке,
били в зад его коленками.
Режиссеры создавали
современный сериал,
где убийцу догоняли
и убили наповал.
Там потом был сеновал,
где любовью занимались,
а внизу кузнец ковал
сейф, чтобы деньги запирались...
X.
Я минога,
ты минога,
он, она, оно минога,
голова и руки-ноги,
ничего мы не миноги!
Мой хороший, всё не так!
То мы верим в милых кошек,
то религия собак.
Но как ты ни лезь из кожи,
как про то ни говори,
не миноги мы внутри!
Ничего мы не миноги,
книги в руки, руки в ноги,
строгой логики ответ,
что, миноги, Ога нет.
Жаль, не цель одна заветная,
а такие мысли разные,
просто глупость несусветная,
инда тупость несуразная!
А в итоге на пороге,
как эклоги-эпилоги,
превосходные миноги!
Популяция живет,
я минога,
ты минога,
он, она, оно минога...
Разноцветные миноги!
И Корабль дураков плывет...
XV.
Я лет дятел,
а ты баба быта,
а ты пока копыта.
Это палиндромы.