Объесться им непросто. Он творил,
Что думал, на цензуру без оглядки.
Иной его за то боготворил,
Иные, кто за старые порядки,
Таили злобу. Кто колюч, как ёж,
С тем и дружить не просто, в самом деле,
Того без рукавичек не возьмёшь,
Хотя, возможно шлёпнуть на дуэли.
Но гению положено дерзать,
А, значит, и дерзить – его стихия.
Услышьте же, что он хотел сказать,
Услышьте, если не совсем глухие!
Он мало прожил, мало сотворил.
Кто знает, что бы смог он сделать дальше,
Но с Миром он от сердца говорил,
А, значит, без зазнайства и без фальши.
Поэта мысль певуча, как струна,
Коль жизнь – рука вагантова – искусна.
Но, если жизнь не так напряжена,
Мысль тоже будет пресна и безвкусна.
И, может быть, ему благодаря,
Я понял, что нельзя грустить безмерно,
А так же – обижать людей зазря,
Что с первым как-то связано, наверно.