Авторов не знаю, так что - ничего личного. Специально поспешил со своим обзором, чтобы на него не влияли чужие мнения. Пусть ждёт их на моей странице, на странице конкурса пока ссылку давать воздержусь. Потом будет с чем сравнить.
#1.
***(Кукурузные початки)
.
Кукурузные початки,
ранний голос петуха.
Разнотравье в беспорядке,
свет скользящий по верхам.
Скоро ветру выть по-волчьи,
птиц гонять с убогих крон;
по-хозяйски, осень молча
от зимы готовит схрон.
Словно мышь скупая – зёрна
прячет в дальнюю нору.
В ситчик палевый обёрнут
лес понурый поутру.
Бабье лето постояло
лишь недельку и ушло.
По двору, слоняясь вяло,
бродит рыжее мурло.
Описание пейзажа конца лета. Пейзажная лирика, нмв, производит глубокое впечатление на читателя тогда, когда за описанием пейзажа вторым слоем видны человеческие отношения (напр. М.Ю.Лермонтов «На севере диком») Именно поэтому, в ней так велика роль олицетворений. Хуже, но тоже неплохо, – обычная картинка (как у художника с Центрального рынка), которая, впрочем, может иметь и эстетическое значение, состоящее в каких-то новых или по-новому использованных эпитетах, метафорах или сравнениях (напр. С.А.Есенин «Берёза»).
В данном случае интерес представляют метонимия: осень готовит припасы на зиму, – и эпитет «палевый» (бледно-жёлтый с розовым), применительно к осеннему лесу. Впрочем, при проверке выяснилось, что словосочетание «палевый лес» не является авторским. Поисковик сразу же услужливо предложил мне купить пару километров ситца с именно таким наименованием. Считать творческой удачей экспрессивное «рыжее мурло» (то ли какое-то животное, то ли – кто-то из сожителей, то ли – олицетворённое осеннее время после бабьего лета) у меня язык не поднимается. Особенно неприятно, что эта очевидная грубость (мурло – это вульгарное название морды животного или уродливого лица человека) завершает стихи, занимая место вывода. Какая уж после этого эстетика!? «Слоняться» - значит – «бродить без дела». Тогда получается, что «слоняясь … бродить» – это бродить, бродя без дела? Вроде бы, не очень выразительно получилось.
#2
ЗНАКИ
Пока в саду почти феличита
на склоне лета северного куцего,
давай не будем новости читать,
читать и плакать, плакать и закусывать.
Мы думали, настало время жить,
прекрасные рассматривая мелочи,
что, наконец, дошли до той межи,
где горевать нам будет больше не о чем.
Но этот сон так долог и глубок
в своей непоправимости осознанный,
где катится и катится клубок
большой беды. И зарево за соснами
всё ближе. Там о помощи кричат
такими голосами безутешными.
И только безупречный этот сад
баюкает неясными надеждами
на то, что будет светлое потом
без новостей сквозных и проникающих.
И знаки происходят чередом -
то лепесток, летящий через дом,
то самолётик, в синем небе тающий.
Тоже пейзажка. Но здесь как раз явственно проступает второй – социальный – слой. Указание на «безупречный сад», скорее всего, отсылает к Евросоюзу (возможно, Швеция, судя по упоминанию севера или, скорее, Финляндия, судя по склонности ЛГ закусывать эмоции). Основное внимание уделено неясным «знакам» приближающейся беды – очевидно, это зарево украинского конфликта и страх его распространения на остальную Европу. Образ «долгого осознанного сна» не кажется убедительным. Почему сон, если осознанный? Всё, что осознанно, – явь! То же можно сказать о словосочетании «знаки происходят». Наверное, метонимия (происходят какие-то явления, содержащие в себе какие-то знаки), но выразительность – спорная.
#3
Накануне
Накануне били тело –
Для порядка – еле-еле,
А душа цвела и пела –
Душу даже не задели.
Накануне спали плохо:
Без покоя, счастья, света –
Под периной нет гороха,
Под подушкой пистолета.
Под окошком ходят в ногу,
В унисон горланят песни:
–Эх, дороги, пыль, тревоги...–
Все умрём и все воскреснем.
Чёрный ворон – в чёрном небе.
День короче – ночь длиннее.
Кормят печи белым хлебом.
В уши б речи почестнее.
Накануне били тело,
Пели , пили, спали, ели,
А душе какое дело?! –
Душу даже не задели…
Ещё один образчик эзопового протеста. А что авторам остаётся делать? Напишешь в стихах «война…» или, не дай Боже, «Россия…» – и сразу же представители 10 из 11 стран, входящих в Литобъединение ТМ Ежи, ощетинятся колючками. Гораздо перспективнее и безопаснее писать так, как здесь: «мой ЛГ всей душой против страшной войны, развязанной Россией, но боится прямо об этом сказать, потому что в этом случае страшная Россия его убьёт». Такие стихи примут без проблем, да ещё и похвалят за храбрость!
Кроме этого подтекста, особого смысла в подобных стихах нет. Например, в чём смысл утверждений: «Под периной нет гороха, под подушкой пистолета»? Это обозначает, что всё хорошо? Вроде бы, должно быть так. А тогда зачем тут же писать: «Накануне спали плохо: без покоя, счастья, света»? Очевидно, для того, чтобы читатель счёл ЛГ невероятно глубокомысленным и непонятным простым смертным. Впрочем, с этим моментом я, подумав, разобрался. Скорее всего, имеется в виду, что злая Россия идёт всех убивать, и поэтому ЛГ не может нормально спать даже без пистолета под подушкой. Или, например, «Кормят печи белым хлебом»… Это печи кого-то кормят, или кто-то кормит печи, или, вообще, неважно кто там кого кормит и кормит ли вообще, а важно только, чтобы была рифма с красивой выразительно-протестной строчкой: «Чёрный ворон – в чёрном небе»? Думаю, последнее. И т.д.
#4
быть
ещё костёр пылает в тишине,
но скоро светлячки заметеорят небо,
но время раздвигать протлевшие угли вполне,
чтоб положить картошку, шашлычок из хлеба.
... приляжет на бок зонт ночной,
и отмерцают миражи и звёзды.
припрячет рожки в горизонт
уставший месяц благородный.
... заря начнёт полёт светила.
цветы украсят бабочки и пчёлы.
Создатель, не прошу столетней силы –
благодарю за счастье быть рождённым!
То ли автор ещё не дорос до соблюдения стопности, то ли он считает, что уже перерос. Судя по модному пренебрежению заглавными буквами и по остромодному рифмованию слов «ночной» и «горизонт» – скорее второе. По моему опыту, научить такого автора невозможно (да и с моими ли компетенциями его учить?), но очень легко обидеть. Оно мне надо?
#5
1961-ый
Предчувствие - тонкая тема.
За окнами Преображенка.
Читаю в трамвае Лема,
уткнувшись в чьи-то коленки.
Так много космических тварей,
пугают своим интеллектом.
А мне бы попасть в дельфинарий -
там братьев по разуму сектор.
А так ли нам нужен космос…
А может, достаточно рая…
Куда утекает хронос…
Шепчу я, глаза закрывая…
…Вагоновожатой голос:
«Поправьте ремни. Взлетаем!»
Воспоминание ЛГ о своём юношеском 1961-м. Если тогда ему было 15 лет, то сейчас – уже 76. Само по себе достойно уважения. Юношеские мечты и переживания переданы весьма достоверно и художественно. Немного напрягает рифма «космос» - «хронос».
#6
Я привыкаю
Пролился свет на тёмное стекло,
и время наше мимо потекло,
неся с собою дней осенний жар
и ярость ос, и яд, и сотни жал,
и всё, что о тебе и обо мне
в прошедшем времени, в прошедшем сне.
Я привыкаю не любить, не ждать,
травлюсь и жалюсь осенью - не жаль,
и не придумав ничего глупей,
храню былую сказку о тебе.
Любовные переживания ЛГ, очевидно, связанные с расставанием. В свою очередь, это расставание метафорически называется светом на стекло. Смысловая накладка: время с сотнями жал почему-то потекло мимо, но ЛГ всё равно травится и жалится – портит впечатление. Какое отношение осень (почему не лето?) имеет к жару дней и к описываемой ситуации, является она текущим временем года или метафорическим отражением жизненного периода – всё это остаётся за кадром и, наверное, должно создавать интригу. Как и типично женская истерическая логика: «мне не жаль травиться».
#7
14 сентября 2004
внизу блестит асфальт. своё лицо сырое
тоскливый небосклон вжимает мне в стекло.
остановлюсь вот здесь. усну. глаза закрою.
проснусь уже потом. увижу: всё прошло.
а может быть не так? пить до последней капли,
до боли в горле звать далёкую звезду,
а после отдыхать. пускать в тазу кораблик.
и знать, что ты в раю. и знать, что ты в аду.
я мимо рюмки лью промозглое вино.
я в первый день зимы последний жгу огарок.
взгляну тебе в глаза и получу в подарок
мгновенье пустоты, где всё отменено.
Как и №5 – воспоминание о каком-то критическом дне из жизни ЛГ. Скорее всего, в этот момент он выбирал: сдаться или продолжить бессмысленное сопротивление.
Сразу же бросается в глаза низкий регистр всех знаков. Стремление улучшить русский язык путём показного несоблюдения его правил – важный признак «современного искусства», стремящегося к управляемому хаосу. В поэзии он обычно называется «потоком сознания», а в реальности является потоком бреда. Это необычно, это неестественно, это искусственно. А самое главное – безнравственно! Именно это адепты глобалистской мягкой силы и культуры отмены («где всё отменено») и называют современным искусством.
А при непредвзятом подходе можно только улыбнуться: «звать звезду до боли в горле», «промозглое вино», «мгновенье пустоты в подарок» и другие изыски поэзии для поэтов – вряд ли заинтересуют самостоятельно мыслящих читателей. Да и вывод – откровенно ни о чём.
#8
Завещание
Что останется после меня?
Сын, да дочь, да трава на могиле.
До меня люди тоже так жили,
Ничего навсегда не храня.
Никакой человек вообще
С этим фактом не может смириться,
Сохраняя знакомые лица
На могилах, в альбомах, в душе…
Но какие-то семьдесят лет –
Для истории – просто мгновенье –
Не надолго отсрочат забвение,
Не спасёт даже сам Internet.
Посему, ни о чём не скорбя,
Не завидуя и не жалея,
Не ища для себя Мавзолея,
Я Земле завещаю себя.
Классически до банальности. И правила языка соблюдены, и размер, и рифмы самые обычные, можно найти и смысл, и вывод, и, даже, позорную поучительность. Одним словом, – отстой. Ни участники, ни нормальные эксперты такие стихи высоко оценить не должны. В конце ЛГ не удержался и использовал термин «Земле» с заглавной буквы, что придало всему рассуждению второе значение.
#9
Боли нет
Только печаль полынная бродит по полю неспешно,
собирает в ладони утренние росы, умывается, заплетает тугую косу,
пытается улыбаться первыми проблесками тепла.
Ресницы стрижами чёрными к небу взлетают.
А ведь когда-то жизнь ручьём прохладным по венам текла,
мечты плавали в нём рыжими рыбками,
собирались в стаи.
А потом...
Потом - сентябрь,
терминальный,
метастатирующий,
зыбкий.
Пеплом спадающий с балкона.
Колуном чугунным неизбежно летящий вниз.
Запёкшимися бурыми астрами полный,
плывущими свечами, иконами.
Тонкий свинцовый батист одним ударом
напополам расколот,
пропускает морось и холод.
Капли падают на лицо,
ползут, щекотят, обжигая.
Боли нет.
Спустя двадцать лет тихое светлое счастье струится по венам,
и солнечный свет где-то внутри карамелью солёной тает.
В научных книгах я читал, что Высокое Собрание Мировых Поэтов постановило считать верлибры стихами и наравне со стихами допускать их к конкурсам стихов. А Международный Олимпийский Комитет постановил допускать мужчин, называющих себя женщинами, к женским соревнованиям. А Президент Мирового Правительства постановил заменить Устав ООН на Порядок, основанный на Правилах.
Нет, я всё же культурный человек и не буду рассуждать дальше. Умному достаточно.
#10
«Колыбельная Москве»
Город спи, туман осенний
Ляжет, словно пух.
Под его прощальной сенью
Спи, к тревогам глух.
Город, спи. Грядёт предзимье,
А за ним – зима:
Обретут нечёткость линий
Строгие дома,
Превратятся в силуэты
Станы фонарей.
Город, спи, стократ воспетый
В кротости твоей.
Город, спи. Отринь земное,
Суету отринь.
Только вечность над тобою,
Только неба синь.
Простенькие безыдейные стихи, скорее всего – просто набросок, лежавший в дальнем углу, про который автор вспомнил после многочисленной просьбы ведущего дать хоть что-то. Рифмы хорошие, ритм выдержан. Смысл недоработан. Напр., чужеродно для колыбельной смотрится: «Под его прощальной сенью». Типа: «Баю-бай и прощай!?» В строках: «Город, …стократ воспетый в кротости твоей» я бы ни за что не угадал Москву, если бы была такая загадка. Насчёт земной суеты на улицах (кстати, и ночью – тоже) и вечности над ней – это правильно. На мой взгляд, правильнее было выбрать что-то одно: либо «под сенью тумана», – либо: «…Над тобою только неба синь»
#11
Городу снится снег
Городу снится снег,
город одет во мрак.
В полупрозрачном сне
бродит Иван дурак.
Мятый кленовый лист
прячет в кармане брюк,
путь до зари тернист,
а в голове Шевчук -
осени рвёт баян,
сея в душе бардак.
ищет себя Иван,
да не найдёт никак.
Белые мысли вслух,
чёрные вены рек.
город к печалям глух -
городу снится снег…
Зарисовка поиска смысла жизни молодым человеком. Довольно художественная и цельная. Именно такой мне и представляется пейзажная лирика. Не очень выразительно (нмв) – «баян осени». Намёк на осеннее обострение психического заболевания кажется не очень уместным, а как-то по-другому связывать поиски себя с осенним временем года с хода не получается. Да и нафига козе (осени) баян?
#12
дождит разнузданный язычник
избавив даль от синевы
порывы осени логичны
на стыках вылиняли швы
на полотне холмистой воли
прибита душная пыльца
водой высокой с горькой солью
и лето ждущее конца
гудит и мается от скуки
ему давно пора ко сну
и холодеют леса руки
и видно поля седину
там я глаза прикрыв внимаю
шумам невнятным в голове
о как криклива птичья стая
с гнездовьем бывшая в родстве
ей отходить за край небесный
мне горевать о светлом дне
и ощутить что стало тесно
без птах в голодной тишине
Вылинявшие швы на полотне холмистой воли, наверняка, что-то символизируют. Эх, понять бы, что… Но у меня-то воля не холмистая, мне, наверное, не суждено. Покорно склоняю голову перед талантом и воздерживаюсь от оценок. Они всё равно будут некомпетентными. Тем не менее, ЛГ, по-моему, всё же зря внимает шумам невнятным в голове. Опасно это. Да и толку нет, если там – просто крикливая птичья стая. Да, собственно, даже, если там лето гудит и мается от скуки, – тоже без толку. Зато я разгадал, что «вода высокая с горькой солью» – это морской прилив (что он делает в этом месте текста?), а «поля седина» – это изморозь (это летом-то?) Ну, хоть что-то…