Намедни рассуждал о триггерах.
Интересно мне было поделиться наблюдениями, какие разные, порой неожиданные реакции у людей вызывают слова.
Рассуждал-рассуждал и неожиданно обнаружил, что есть триггеры, запускающие лично у меня желание разобраться в причинах, по которым кто-то «цепляет» и обыгрывает по-своему содержание текста-триггера, а кто-то пускается в долгие рассуждения о том, на что в этом тексте отродясь не было ни малейшего намёка.
Захотелось разобраться «где собака порылась» в показушно-яростном требовании перестать жалеть, когда никто никого не жалеет;
в назойливо повторяющихся акцентуациях на общественные сортиры;
в заклинаниях, что-де там, в прошлом, было ужасно, а здесь, сейчас, замечательно.
Чуть было не сподобился что-то опровергать, что-то доказывать, даже сайты ненашенских статуправлений нашёл, чтобы, приводя какие-нибудь доводы, не быть обвинённым в их подтасовке.
А потом понял: это никого ни в чём не убедит.
И ещё понял: я давно уже не в детском саду, чтоб лопаточками с кем-то мериться.
А потом вообще как понял: это ж какую жизнь нужно было прожить, чтобы после эмиграции ничего, кроме…
Чтоб ни октябрятского детства, ни пионерской юности, ни комсомольской молодости.
Чтоб ни-че-го, кроме придорожных сортиров.
Чтоб всё ясельно-детсадовско-школьно-институтское затмил восторг перед туалетной бумагой.
Тут не спорить, и, упаси бог, не глумиться, тут нужно глубоко посочувствовать.
Я, увы, человек чёрствый, но, может, у кого-то получится?
***
Когда номер был уже свёрстан, нашёлся некто, пожелавший остаться инкогнито, который из человеколюбия сообщил:
"Из всего октябрятского детства он запомнил в сортире дыру.
Из всего пионерского детства — он запомнил в сортире дыру.
Из всего комсомольского... Ладно... Но запомнил — в сортире дыру".
Ни добавить, ни убавить.