Череп на погосте

      
                ЧЕРЕП  НА  ПОГОСТЕ
               
Есть    на   Святой   Руси   обычай   православный,  вековой
После    разлуки    долгой,    возвратившись  в  край родной,    
Приходим на  погост! Между печальными могилами шагая,
Имена родных, знакомых  на  памятниках и крестах читаем.
Лишь здесь, где дух незримый ушедших в мир иной витает,
Скорбные    чувства    светлую    душу  русскую обуревают.


     Здесь   чувства   трепетные    наплывают   в  нашу душу  вновь!
     Что  движет  нами  в  этот час? Иль память добрая  или любовь,
     К ушедшим  в  мир  иной?  Дань уважения к отеческим гробам?
     Неистребимая  тоска  по  навсегда ушедшим людям, временам?
    
Вот так  и  я, когда  в родимую  сторонку с  визитом  приезжаю,
Русский   погост    наш,  православный   непременно   навещаю.
Задумчиво,   скорбя,  хожу  меж  холмиками  тихими, крестами,
Хранящими  последнее пристанище вознесшихся под небесами.
               
    Однажды  летом  я,  как обычно,  наш  ельник скорбный обходил,
    День   был,   как   осенью,   дождливый,   пасмурный,   холодный,
    На могилу отчима – еврея возложил цветов букетик благородный,
    Могилу    Александра     -   одноклассника   с   тоскою    навестил.

Вдруг    слышу    стон    глухой  и  жалобный,   аж  душу  холодит,
Я   оглянулся,   вижу  -  череп   человека   между  могилами лежит,
Набрался   смелости,  к   нему  я   подошел,   наш  диалог  начался.
Бедный   Йорик,  шут  короля,   как   здесь  ты  на  Урале оказался?

     Не  Йорик  я,  и  ты  не датский принц,  не    Гамлет,  себе  не  льсти,
     Я   Николай,  сосед   твой,   комбайнер,   ко  мне  поближе  подойди.
     Помнишь   ли   Вовка,  как   я   богатый  урожай   пшеницы  убирал, 
     Ты   в   бункере  сидел,  и  руки   под  зерно  из   шнека  подставлял?
   
Тот   год    послевоенный,   трудный    выдался  особо   урожайный,
По  пояс хлеборобу кланялся созревший колос, тяжелый, наливной,
И   тихо колыхалась    нива,     как   необъятный океан   бескрайний,
И    солнышко    блистало,    и   радуга   цвела   над  Нейвою   рекой.

     Глядел  я  на  ручонки  детские, и на  пшеницу, текущую  из шнека, 
     И  думал: «Ребенок и зерно!» Сюжет, достойный кисти живописца,
     Как   символ    мирной    жизни   торжества    и   счастья   человека,
     Да! То  была  одна   из  жизни  счастливая, нерукописная страница!

Но почему  твой  череп  наверху,  а  не в могиле покоится родной?
«Это могильщик  пьяный, почившему недавно готовя погребенье, 
Останки  бренные мои он  выбросил, нарушил вечный мой покой,
Разрушил  келью  родовую,  и знатный род обрек он на забвенье»!

    И  череп  старый  мой рассек лопатой штыковой  могильщик зверски!
    Он   мертвого   обидел!   Глумился   над   костьми  моими  изуверски!
    Ты посмотри, какой широкий шрам ужасный слева у виска глубокий,
    Не   пощадил   ни   чести   он   моей,   ни   трудовых  заслуг  высоких!
   
Но   наказания   он   не   избежит,    могильный   его  настигнет  суд,
Перед   червями   все   равны,   в  загробном  мире  взяток  не берут,
Каждый  виновный  за   подлости  свои здесь получает по заслугам,
Скажу  тебе  я  по  секрету, главарь червей приходится мне другом!

    Он  честен,  неподкупен,  и  к  тем,  кто на погосте гадит, беспощаден,
    Геенна   огненная   преисподней   могильщику   покажется   наградой!
    Я главарю червей о пакостях могильщика напишу гневными  словами,
    И  будут черви рвать могильщика   неистово своими острыми зубами.
   
Владимир,   прошу  по-божески  тебя, сосед  мой,  друг  сердечный,
Будь снисходителен ко мне и череп прикопай к могиле  сына моего,
Он   на  мирском  погосте   нашем,  как  и  я  уж упокоился навечно,
Его пристанище последнее  рядом с могилой отчима Бориса твоего.

    Я   сделал  все,   как   комбайнер,  сосед  мой  добрый  Николай просил,
    Взял череп  в руки бережно, холмик  сына Николая нашел среди могил,
    Могильный  холмик сверху, немного сбоку бережно дощечкою разрыл,
    Останки тружеников сельских двух, отца и сына, навечно воссоединил.

"Спасибо, Вовка! За то, что ты  к родному сыну пристроил  череп мой, 
Негоже человеческому черепу быть непогребенным на земле родной,
За  доброту  твою  я  о  тебе  замолвлю  слово  пред  главарем червей,
С  анестезией,  аккуратно  будут  черви наслаждаться   плотию твоей".

   Вдруг потеплело, прекратился дождь, запели птицы, солнца яркое сиянье,
   Я   понял,  всевышний   дал  мне  знак,  я  совершил   богоугодное  деянье, 
   Ушел   с   погоста   я   взволнованный,  с   чувством   исполненного  долга,
   По   улице  Зеленой,   к   белому   храму   Петра  и Павла  нашего  поселка.
   В  храме  поставил  свечи  за  упокой родных моих и Николая комбайнера.


    Владимир Константинович Швецов
    г. Екатеринбург
    Уроженец п. Нейво-Шайтанский
    05.09.2023
    pravoved1942@yandex.ru
    
   
    От автора.
    Стихотворение написано в стиле реализма в сочетании с художественным вымыслом. Метод изложения – разговорный, повествовательный, напевный (не путать с песенным жанром). Это допускается.
    Обязательных требований, загоняющих авторов в определенные рамки, стандарты (хорея, ямба и т.д.) не существует. Не обязательно писать стихи только по три слова в строчке. Таких требований не существует. Пиши, как  просит душа, сердце, сознание.
     Данное произведение не следует рассматривать как простую  "страшилку", как развлекательное чтиво. В нем заложен глубокий смысл. Здесь есть сюжет,  включающий три темы, три стороны человеческой сущности. Во-первых, это добрая, православная традиция почитания своих предков, во-вторых, тема подлости человеческой,совершенной могильщиком и, наконец, тема торжества добра и благородства души православного  человека,  продемонстрированного поступком моей матери, захоронившей череп в родную землю.
     В раннем детстве,  летом в уборочную страду я частенько катался на комбайне в бункере, в который из молотилки по шнекам поступает зерно! Комбайнером был наш сосед Николай. Я сидел в бункере и подставлял руки под зерно. Счастливые, беззаботные были времена. Когда подрос, работал копнильщиком, кантарщиком. Кантарщик – это работник, работающий с напарником  на деревянной площадке, прикрепленной сбоку к прицепному комбайну самой первой модели «Сталинец». Самоходных комбайнов тогда еще не было. Брали холщовый мешок, подставляли его под нижнюю заслонку бункера, открывали  и заполняли мешок зерном. Завязывали и сбрасывали на землю по два или три мешка. Подбирали эти заполненные зерном мешки взрослые, которые ездили на автомашинах «Полуторка», Зис-5, ГАЗ-51 и забрасывали мешки в кузов.
     В детстве мы ребятишки в религиозные праздники ходили на кладбище особенно в Троицу. Однажды на кладбище мы увидели череп. Кому он принадлежал при жизни никто, конечно  не знал. Мы сообщили моей матери. Она взяла лопату, вместе с ней пошли на кладбище, и мать прикопала череп к старой, заброшенной, неизвестной  могиле без креста и без памятника. В назидание она сказала, что это, возможно, могильщики при копке могилы для покойника выбросили череп на поверхность. «Креста на них нет.  А кости человека должны быть в земле!» - назидательно сказала тогда мать. Она была истинно верующей, свято соблюдала все религиозные праздники. Я этот эпизод запомнил на всю жизнь.
     Я пенсионер! У меня достаточно свободного времени! Мы пенсионеры обладаем умудренным житейским опытом! У нас пенсионеров аналитический склад ума! Кому, как не нам свой ум, житейский опыт свои житейские истории воплощать в стихи! Не важно, хорошие или плохие!
    Когда сердце, душа, разум человека заняты высокими светлыми идеалами, чувствами, выливающимися в стихотворную форму, то это означает, что в сознании человека нет места для неблаговидных поступков, тем более для преступных замыслов!