Над когда-то зеленой Землей,
Над израненной, над погорелой,
Пролетал с обагренной зарей
Черный ангел – увы, не белый.
И сквозь тонкий, незримый эфир
Он смотрел на измученный мир:
На его голубые просторы,
На вулканы, на голые горы,
И волнистые линии рек,
Где вода ледяная до дрожи,
И… на все, что возвел человек,
И на все, что разрушил, – тоже.
Над землею плыла тишина,
Но послышались залпы орудий –
Это где-то гремела война,
Это где-то страдали люди.
Сжатый воздух истошно ревел:
Это – шел непрерывный обстрел;
И свистели суровые пули
В этом страшном, рокочущем гуле.
Где-то там, у изрытой земли,
Был солдат… что лежал, умирая –
Он печально смотрел, как вдали
Серых аистов вилась стая…
Только ангелам чуткость чужда;
И, бесстрастно взглянув на солдата,
Ангел вновь полетел в никуда,
Чтобы вновь прилететь куда-то.
И с холодных, белесых небес
Он завидел разросшийся лес:
Под рычащие звуки машины
Гордых елей крутые вершины
Гордо падали с их высоты,
И потом на больших самосвалах
Уезжали сухие стволы, –
Человек на корню срубал их.
Посреди голых веток и пней
Пролегала дорога из пепла:
Это – лес становился скудней,
А промышленность – только крепла.
И вокруг полосы лесосек
В сером небе витал черный снег,
Оседая в озерные воды:
Это – рядом стояли заводы.
Посмотрел черный ангел на них,
Оглянулся еще раз на ели
И… оставил и тех, и других, –
Только крылья его чернели.
Наконец, утомившись войной
И всем тем, что представилось вскоре,
Он увидел, как бурной волной
Перед ним распростерлось море:
На песчаном его берегу
Синий кит умирал на боку –
Умирал с безысходною болью,
Омываясь прибрежною солью.
Лишь тогда черный ангел нашел,
Что сказать никому не в обиду:
Те слова были «Все хорошо», –
После них он исчез из виду.