Умирала Катя на рассвете,
Было Кате семь не полных лет.
И хотелось ей сильней всего на свете,
Чтобы не последним был рассвет.
Чтобы как и прежде улыбалось
Солнышко приветливо в окно,
Чтобы кошка лапкой умывалась,
Чтобы с папой в детское кино...
Так хотелось ей весны дождаться,
Сосчитать веселую капель
И с игривым ветерком умчаться,
Ласточкой в тюльпановый Апрель.
А ещё, запомнилось Катюше,
Как весною прошлой, всей семьей:
Мама, папа, маленький Андрюша,
За цветами шли, где водопой.
Там паслись стреноженные кони,
Лишь один был волен - стригунок.
Всё резвился - в поле не в загоне,
Рыжий, рыжий, словно огонёк.
Жеребёнок тёплыми губами
Трогал Катино счастливое лицо,
Стриганет вдруг резвыми ногами
И промчится описав кольцо.
В миг отскочит, снова возвратится,
Сахарок с ладошки заберёт
И вокруг девчушки рыжей птицей,
Всё зовёт, зовёт с собой в полёт.
И вспорхнула Катя малой птахой
- счастье отрывает от земли.
Колокольчиком над степью как над плахой,
Смех девчушки ветры пронесли.
А потом, потом опять больница,
Стен, халатов бело-бледный плен.
И врачей безрадостные лица,
Да надежда добрых перемен.
Но всё чаще Катя замечала,
Как украдкой, тихо плачет мать.
Отчего, она не понимала,
Торопилась маму утешать.
Обовьются тоненькие ручки
Вокруг шеи - крепко, не отнять.
- Мамочка, я прогоняю тучки!
Грустно улыбнётся дочке мать.
А в глазах, на самом дне таится
Горя неизбежного печать.
Мать в слезах, не устаёт молиться,
Хотя в голос хочется кричать.
Рвётся криком бешенное горе,
Жжёт несправедливости огонь:
- Ну за что Катюше злая доля?!
Слышишь ты, болезнь, её не тронь!
Время шло, семья нуждалась очень,
Не один помог деньгами друг.
Дачу, дом, продали в эту осень,
Больно уж прожорлив был недуг.
И отец давно на трёх работах,
Гнёт хомут кредитов до земли.
Обе бабушки, в безрадостных заботах
Дали всё, что к смерти берегли.
А болезнь всё урезала сроки,
Истончая хрупкой жизни нить.
Что ей, чёрной - матери упрёки?
Ненавистно само слово - жить!
И конечно люди помогали,
Им поклон, до самой до земли...
Только к сроку сумму не собрали
И Катюшу тем не сберегли.
Умирала Катя на рассвете,
Тихо уходила будто в сон.
В добрый сон где счастливы все дети,
Где не слышен плачь, не слышен стон.
Вот и всё, удар последний сердца,
Вздох последний, капелькой слеза...
Милосердию теперь закрыта дверца,
Мне б не видеть матери глаза...