На маленьком, почти круглом острове дружно стояли золотые берёзки и зелёные ели. В центре островка располагалась каменная часовенка, неподалёку от которой на низкой серой скамейке сидели два человека в одинаковых чёрных одеждах и спокойно разговаривали.
— На первой ступени ты достигнешь сорадования другим людям. Будешь радоваться их успехам, как своим собственным, — говорил седой мужчина своему молодому собеседнику. — На второй ступени достигнешь довольства. И никакая печаль тебя не сможет возмутить. Ибо радость сердечная затмит её поползновения.
— На третьей ступени, — продолжил старец после недолгого молчания, обведя взглядом освещённую осенним солнцем местность, — достигнешь чувства равенства с другими людьми. Не будешь считать себя лучше их. И каждый станет пред тобою одинаковым, будь то друг или бывший враг. Ласковый или грубый.
Человек ещё немного подождал, любуясь яркими красками этого времени года и слушая далёкие трели птиц.
— На четвёртой ступени и вовсе про себя забудешь. Будешь замечать только ближнего своего да заботиться о любой твари земной. Как мать о своём дитяти. И боль чужая будет отдаваться в сердце как своя собственная.
На край скамейки незаметно для говорящих залезла белка и встала на задние лапки.
— Опять она к нам подкралась, — сказал молодой человек.
Его старший собеседник молча достал из кармана небольшой пакетик с нежареными семечками, отсыпал небольшую горсть и медленно протянул руку зверьку.
Белочка без опаски стала грызть предложенное ей лакомство. Насытившись, она ускакала в сторону ближайшей ели.
— Но бойся третьей ступени, — снова заговорил старец. — Как только вознесёшься над другими — сразу скатишься ниже первой. И придётся заново начинать восхождение.
Несколько прибывших на островок человек в чёрном направились к часовне. Высоко стоящее солнце одинаково ярко освещало их лица, когда они поворачивали голову в сторону скамейки с двумя собеседниками.
Последние встали и тоже направились ко входу. Они шли нога в ногу, преодолели две ступеньки.
Находящийся в глубокой задумчивости молодой человек запнулся о край третьей, но крепкие руки старца заботливо поддержали товарища. И пройдя последнюю, четвёртую, они вошли в смиренно ждущую их дверь.