Визит бригадного майора полиции Венсана показался странным Жану. Вёл тот себя очень нервозно. На Орели практически не смотрел, на вопросы Жана отвечал сухо, ссылаясь на тайну следствия. Хотелось быстрее выпроводить гостя и с пристрастием расспросить Орели. Поэтому, едва за визитёром закрылась дверь, Жан приступил к выяснению причин такого поведения полицейского. Орели была спокойна, переоделась в красивый спортивный костюмчик, и, пока Жан выпроваживал Венсана, припудрила заплаканное личико, подкрасила губы помадой нежно-розового цвета.
- Ты знакома с этим индюком, Орели? Отвечай честно, он твой...
- любовник? - продолжила вопрос Орели. - Не мой, а моей усопшей матушки. Младше её, но долгие годы увивался за ней. Хорошую карьеру сделал Венсан, раньше он служил в нашем маленьком Сен-Бриё в Бретане. Педант. Не знаю, где он родился и как попал в Сен-Брие. Я долго не знала своего отца. Мы жили втроём в маленькой квартирке, шили всё подряд. Что заказывали, за то и брались. Деньги не ахти какие, но нам хватало на покупку овощей, даров моря, хорошего солёного масла и хлеба. Удавалось выкроить немного на кусок приличной ткани и сшить из него что-нибудь очень красивое. Мама была красавица. Тётушка только в предсмертном письме открыла тайну моего рождения. Я дочь её мужа, сумевшего сооблазнить мою мать обещанием красивой жизни в Париже. Ей тогда едва исполнилось шестнадцать лет. Узнав о беременности, исчез и больше не появлялся. Тётушка не дала избавиться от ребёнка, а когда я родилась, то всю свою заботу и время дарила мне. Судьбу моей матери не назвать счастливой. Венсан жил на нашей улице. Они познакомились, стали встречаться в его маленькой квартире, но узнав о беременности, он струсил и тайно перевёлся в другой город, не оставив своего адреса. Сегодня он шёл опросить жену известного доктора Бернара, а встретил меня, дочь бывшей любовницы. Отсюда и такое поведение. Ведь мама погибла, избавляясь от его ребёнка. Давай не будем о нём говорить, это не стоит нашего времени. В холодильнике много всяких вкусностей и ещё остался суп с брокколи. Я могу быстро приготовить наши бретонские блины...
- Не надо ничего готовить, моя маленькая Орели! Подари мне лучше ночь любви. Я очень соскучился по твоим ласкам, а есть вкусности, планировать нашу будущую жизнь мы будем завтра. Всё завтра, любимая женщина!
Завтра... Так часто мы ждём приход нового дня, надеясь на лучшее. Откладываем дела на завтра, не задумываясь, а будет ли оно. Блаженствуя в своей обновлённой спальне, Жан напрочь забыл о тайнике. Волнительные события последних дней, гибель Жанет - всё отошло на задний план. Впервые в своей жизни он не хотел спешить от женщины, тихо спящей на его плече.
Разбудил Жана звонок телефона. Стараясь не разбудить Орели, вышел из спальни, плотно закрыв двери, вошёл в кабинет и поднял трубку. Взволнованный голос доктора Матиса в трубке окончательно убрал остатки сонного состояния:
- Дорогой Жан! Вы представить не можете какие события разворачиваются вокруг семейства доктора Бернара. В Валь д’Изере пропал один постоялец гостиницы. Азиат, как утверждает персонал, скорее всего, из страны бывшего большого союза. Номер оплачен, вещи на месте, а он исчез бесследно. Самое интересное, что нет никаких заявлений от кого-либо. Человек исчез и никому нет до этого дела! Полицейские приходили к нам в клинику, интересовались вами, но посмотрев ваши документы, успокоились. И в прошлом году был такой же случай. Человек вышел прокатиться на лыжах и исчез. Пропавшие были весьма богатыми людьми. Но это ничто по сравнению с другой новостью... Не знаю даже как вам об этом сказать. Полицейские поехали на квартиру доктора Бернара допросить Катрин. Долго стучали, звонили, никто не открывал, а консьерж утверждал, что она дома и никуда не уходила. Дверь вскрыли, она в ванной комнате без признаков жизни, сидит на полу с бутылкой дорогого напитка. Консьерж утверждает, что накануне к ней приходил один пожилой мужчина с пакетом и более никого не было. По описанию это точно Дидье. Полиция поехала к нему домой, а он ещё вчера улетел на отдых с женой и никто не знает куда. Вы точно угадали, Жан! Руки Катрин обожжены кислотой и в мусорном баке вещи с пятнами от кислоты. Но и это не всё, дорогой мой пациент. Из под чуткого присмотра полиции Валь д’Изера исчезла тихоня Софи. Дом закрыт на все замки и ни звука.
- Может быть и она мертва? Хотя убивать её Луи не резонно.
- Полиция вскрыла дом. Софи там нет. И Луи никто не видел.
- Он явно побывал в квартире доктора здесь. Скорее всего алкоголь, выпитый Катрин, принёс он. Консьерж мог отсуствовать. Думаю, что господин Венсан сможет всему найти объяснение. Софи... Возможно, она прячется не от полиции, а от своего гражданского мужа. И прячется там, где её никто искать не будет. Пусть проверят квартиру Мари. Логично предположить приход Луи к Катрин, чтобы пересидеть там какое-то время. Ключами располагали все члены семьи. Спасибо, доктор Матис, за информацию! Держите меня в курсе событий, если это вас не затруднит.
- Неуместный вопрос задам, Жан. Как мадам Орели реагирует на гибель жены консьержа? Нужна ли ей врачебная помощь?
- Как реагируют все нормальные люди, доктор Матис! Не ожидала она последствий от своего подарка. Сильно похудела и решила поделиться своими нарядами. Врачебная помощь? Пожалуй нет. Я рядом и ей так спокойнее.
- Да, вы верно подметили, она сильно похудела и от этого похорошела, помолодев. Полицейские интересовались сколько времени вы знакомы с мадам Орели.
- С момента, как только я очнулся в доме доктора Бернара.
Вот и я испытал чувства ревности, - подумал Жан, положив трубку. - Не легко любить. Совсем я забыл про тайник. Проснётся Орели и узнаю где он.
- Нам кто-то звонил, Жан? - спросила Орели, выйдя из спальни. - Едва проснулась. Сейчас плесну в лицо холодной водицы и сварю нам по чашке крепкого кофе.
- Кофе - это прекрасно, сладкая! Но лучше покажи мне обнаруженный вами тайник.
- Ой! Я совсем забыла о тайнике, но там нужен ключ. Пойдём, сам всё увидишь.
Это была самая маленькая комната в квартире с узким окном на западную сторону дома. Признаться, он не любил эту комнату за вечный сумрак и редко заходил в неё, живя здесь.
- Ключ... В кабинете в одном ящике находил ключ, но так и не понял его применение. Он должен там же лежать.
Два поворота ключа и Жан с лёгостью открыл маленькую дверцу металического шкафа. На пол осыпался слой штукатурки. На полках в шкафу стопками были сложены пожелтевшие листы бумаги, исписанные красивым женским почерком. Сверху лежал внушительный пакет с надписью: "Моему сыну, Жану Делажу".
Он стоял бледный, прислонясь к стене, прижимая к груди пакет с бумагами. Орели предложила ему пройти в кабинет и там открыть пакет, заботливо перевязанный голубой лентой. Несколько шагов до кабинета прошёл на ватных ногах.
Сердце Жана бешенно колотилось в груди. Он много лет мечтал узнать хоть что-нибудь о своей матери, а увидев надпись на пакете, растерялся, боясь его открыть.
Орели тихо сидела на диване, боясь пошевелиться, видя в каком состоянии Жан. Когда он решительно стал развязывать узлы ленты на пакете, она вышла из кабинета, считая, что увидеть содержимое пакета Жан должен один, без свидетелей.
Первое, что увидел Жан, была чёрно-белая фотография его отца и незнакомой женщины. Они стояли обнявшись. Лицо отца излучало нежность, а рука крепко обнимала плечи стоявшей рядом женщины, довольно молодой, с красивыми вьющимися волосами и тёмными, как у отца, глазами. Вглядываясь в лица на фотографии, Жан почувствовал боль в сердце. В каждом из них он видел себя.
А ты, отец, сильно любил эту женщину! - подумал Жан. - Я не был ребёнком из пробирки. Ты был знаком с моей матерью и любил её. Таким я тебя не видел никогда.
Не хотелось спешить с прочтением вложенного письма...
Продолжение следует...