Душны дневные сны, поселив тоску,
Где вёсны чужого смеха – звучат досадой,
И дно души заполняет виток к витку,
То, чему совсем там бывать не надо.
Нет ни любви, ни зла, никаких надежд,
Всё позабылось – да здравствует амнезия –
Эхом, мертвые души недорослей-невежд,
В глупых потугах – ломаются под мессию.
Проблеск чувств – откипает мелочью бликов,
И глаза – глядят бессмысленно сквозь глаза,
Обращаясь в руины уродливо-модных фриков,
Эфемерно-безлюдных дворовых пустынь адреса.
Связи уходят – тех, что раньше любили,
Вроде живущих тут, за твоей спиной,
Словно, мечты о свободе и стали былью –
Да, только каркает смех – не журчит весной.
Вертится небо, солнце встаёт некстати,
Тянет к иллюзии смерти, кормящей зло,
Ворон кружит над прахом твоей кровати,
Хочешь стать пищей – право, разбей стекло!
Птица поможет – слышишь удары клюва –
Это уже не сердце – вымысел губ чужих,
Шепчет безликое "любо же, братцы любо..."
Тенью запутавшись в точках и запятых...
Топи зелёных волн, поманив бессмертье,
Эхом полёта из рабского в навсегда,
Ветром хохочут, в иссохшей травы круговерти:
"Ты полетай-полетай – не беда, не беда..."