Несчастная пришла чуть-чуть в себя
В момент, когда её принаряжали,
И вовсе в силы прежние вошла,
Когда, подобно кукле, показали
Безвестному мужчине. Он смотрел
На девушку как коршун на добычу.
Сидящий понимал, что про неё
Сложили удивительную притчу
Возвысив стать, походку, красоту,
Придумок лестных капли ни прибавив.
И он не зря боролся за неё,
В который раз отряд бойцов, возглавив.
Не нравился лишь равнодушный взгляд.
Он был сухим, холодным, отстранённым…
Мужчине же хотелось видеть страсть
Ответную, как свойственно влюблённым.
Но по-другому не могло и быть.
В красавице презрение родилось
К прибывшему. Она из-за него
Продажной вещью в доме находилась
И выставлялась будто бы товар,
Без мыслей получить её согласье.
Отец как вора молодца поймал,
Но не желал отправить восвояси
Его ни с чем, затеяв новый торг.
И тут себя принцесса не сдержала,
А гордо подбородок подняла
И тоном повелительным сказала:
«Меня сейчас в невесты «продают»,
Надеясь на покорность с хладнокровьем.
А я достанусь только лишь тому,
Кто очень мудр и выполнит условия,
Которые я выставлю пред ним.
Брать силой меня, верьте, бесполезно.
К чему жена, что злобу затаит,
И станет тайно мстить в виде протеста?
Не знаю, что отец вновь запросил.
Решение его, конечно, важно.
Но разве душу можно покупать?
Она и у рабыни непродажна.
Решитесь – договор обговорим,
А нет – я перед вами умолкаю,
И далее собой распоряжусь
Как более уместным посчитаю».