Вот так себе живёшь, бичуя плоть –
рюмашкой ли, кроваткой ли, работкой,
как вдруг решает мудрый наш Господь,
что кой-кому грядёт переработка.
И ты такой стоишь – ни бе, ни ме,
не чувствуя ещё метаморфозы,
не видя адресата на письме.
Перед грозой так сладко пахнут розы.
Но вот уже смятенье началось.
Уже рыдает кто-то по кому-то.
И кто-то с кем-то оказался врозь.
Где были годы – там теперь минуты.
Где были жизни – там теперь провал.
Где были люди – там сейчас пустоты.
В отличии от них тебе в подвал
не спрятаться, и все узнают, кто ты.
Ведь ты же не сумел предотвратить,
на рельсы лечь не смог пред паровозом,
твоей похмельной дланью эта нить
разорвана без всякого наркоза.
Так будь же проклят трижды на костях
всех тех, кто жил нисколько не мешая.
Об этом не расскажут в новостях,
но скоро снег. И ночь идёт большая.