Над головой дымит Нью-Йорк
Сигарами своих высоток.
И леденящий ливень льёт
Из порванной небесной глотки.
Дождь холоден. Метро мертво.
И об одном лишь мои думы:
Обняться с Мэрилин Монро
В кислотных акварелях клуба.
Украсть её, сбежать наверх
И по-французски целоваться.
Прижаться к ней, чтоб кровь из вен
Кипела, согревая пальцы.
А после - танцы, алость губ,
Восторг, присущий лишь ребёнку.
Чтоб мимо проскочил мой друг,
Обняв за плечи Одри Хепбёрн.
Дым сигарет. Бутылок звон.
Вокруг умны все и разумны,
Но вид корёжащий пустот
Мне болью сковывает зубы.
Мир пуст, как бары по утрам.
Пусты и люди. Свет не греет.
Мне так знаком вид этих травм.
Я не Марлон и не Кларк Гейбл.
У неба оторвался тромб.
Дождь льёт на сколиоз проспекта.
Ты только открываешь рот,
Как твоя песня уже спета.
Я человек. Один из ста.
Такой же, как другие люди.
Что? Ждёте рифму на "пуста"?
А чёрта с два. Её не будет.
И мне желанно лишь одно:
Синкопы джазового звука
И губы Мэрилин Монро
На натюрморте Голливуда,
Где каждый верит, что умён,
Но верит в это он не с теми.
Редеют списки из имён,
А списки нумеров толстеют.
И в этом нет вины ничьей:
Мы просто сами заблудились.
И кара нам - сомнений червь
И самомнения делирий.
Сто тысяч сломанных сторон
У этой квадратуры круга.
А мне бы с Мэрилин Монро
Целуясь, просыпаться утром.
Я верю. Верю в Happy End,
Будь боевик то, или драма.
И ваших бутафорских сцен
Мне, право же, не надо даром.
И пусть Монро уйдёт с другим,
И пусть душе согреться нечем,
Я верю. Верю в этот мир,
Как Гэтсби в свой зелёный светоч...