(подборка стихов разных лет)
Песня
Вставало солнце над рекой.
Кружил над степью херувим.
Мой прадед был - казак лихой.
Каурый конь хрипел под ним.
Со дна реки тянулся ил.
Копыт нестройных стройный строй.
Мой прадед родину любил
И звал её родной сестрой.
Там, за рекой, таился враг.
Манило небо синевой.
Мой прадед знать не мог никак,
Что день последний у него.
Сверкали шашки, пела плеть.
Тёк ражей лавой вражий полк.
Мой прадед - он умел терпеть,
В защите умной видел толк.
Померкли краски, день застыл.
Кипела красная река.
Коварный враг ударил в тыл.
Упала шашка казака.
Бывает - всё идёт не так,
День не приходится ко дню.
Мой прадед был лихой казак,
Погиб за близкую родню.
Мой прадед был... Печаль вдвойне,
Что был и дед, судьбой храним,
Но также пал, в другой войне...
Кружит' над степью херувим,
И плачет родина-сестра
О братьях преданных своих,
Но снова сабелька востра,
И снова врах в тылах затих...
Старая Русь
На войну идешь, добрый молодец,
Молодой боец двадцати годов.
Провожают в путь целой улицей.
Мать, сестра и брат плачут горестно.
Так отец ушёл десять лет назад,
Не вернулся, пал в злом побоище.
Вот и ты теперь, заменив отца,
Покидаешь дом, тихо крестишься.
А в дверях стоит молода жена,
Силы нет дойти до любимого,
Тяжела дитём, мокрый плат в руке,
С подбородка в снег слезы капают:
«Ты вернись домой, ненаглядный мой,
Ты вернись живым, голубь ласковый!»
Жаль не слышишь слов, молодой боец,
На прощанье всем низко кланяясь.
Ты пройдешь свой путь до семи холмов,
Ты познаешь страх и отчаянье,
Сбережешь любовь, только вот беда, -
Никогда домой не воротишься.
Не по воле ты на войну спешишь,
Это князь опять с братом ссорится.
Скоро в их семье снова будет мир,
А тебе лежать в чистом полюшке.
Подожди, боец, вороти коня,
Посмотри в глаза неба синего,
Задержись на миг, мы с тобой идем.
Будь ты проклят, князь, славься Родина.
Ямщицкая, проголосная...
По степи' запорошенной, брошенной
Разлетается песнь заунывная.
Под неполной луной недоношенной
Ночь морозная, тёмная, дивная,
И бегут звери серые, лютые.
Зубы острые сдержанно клацают.
Мрачно скалятся тучи надутые,
Растерявшие зимнюю грацию.
Впору молнии врезаться в дерево,
Напугать тройку пегих до ярости.
Эхо, воздух недвижимый, стерео.
Не дожить с этой песней до старости.
Замолкаю. Давайте, залётные -
Выноси'те из плена уныния.
Льдинки тают в глазах. Спи'ны потные.
Впереди золотистая линия.
Величавы тела мускулистые -
Злые хищники в раже охотничьем.
Из-под полоза хлопья искристые
Вылетают слепящим полотнищем.
Свист кнута, скачут в стороны пряники.
Вены вздутые, сердце стучащее.
Вой животный, вибрация паники.
Всё былое спешит в настоящее.
Шелест слов неземных, неотчётливых.
На пути - ни ложбинки, ни взгорочка.
Взмахи призрачных крыльев заботливых.
Архискользкая снежная корочка...
Поотстали с рассветом матёрые.
Мысли в пары сошлись, хороводятся.
Бог ей в помощь - спасла от истории
Мать-заступница, свет-Богородица.
Пот стекает с висков, капли липкие,
Дрожь в руках, но улыбки лучистые.
Низко кланяюсь Вам, кони гибкие,
Дорогие мои, неказистые...
Над простором бескрайним свечение.
Просыпается родина квёлая.
Что - огромной - моё приключение?
Так - дежурная байка весёлая........
Две башни
Две башни – кирпичные птицы –
Всеми забытое ретро.
Со стен улыбаются лица,
Лица, открытые ветру.
Три скрипки – приятные звуки.
Солнце прообразом Феба.
Из крепости тянутся руки,
Руки, открытые небу.
Зачем же всё это рушить?
Бой начинается, поздно.
Из тел устремляются души,
Души, открытые звёздам.
Весна в Лукоморье
Полезно пару-тройку дней за гранью яви
Побыть уставшему от суетного быта
Конферансье. И он тогда для нас объявит
Начало сказки - потускневшей, позабытой...
---
Над лесом сумрачным, зловещим и молчащим
Бегут секунды - как на старой киноленте.
В плену болотном, за оврагом, в самой чаще,
Живёт строенье на курином ''постаменте''.
Массовка: мудрые задумчивые совы,
А также мыши - плодовиты и незримы,
И тут же - рядом - персонажи из основы,
И я - случайный - проходивший просто мимо.
Я мо'ю ноги крепкой старенькой избушке.
Она стои'т сейчас послушно - к лесу задом.
Внутри, за столиком накрытым, добрый Пушкин
Хозяйку холит - кормит бабку мармеладом.
Мне кот учёный помогает крепким словом.
Русалка перья чистит, гладит хвост каурый.
А змей с Кощеем смотрят как-то нездорово
На гигиену и другие процедуры.
Все остальные разбрелись - за трудоднями:
Алёнка в озере поёт блатные песни,
А Ванька (с во'лком и другими лебедя'ми)
Ушёл на север - зарабатывать болезни.
Мы все при деле, но тревожимся и тужим -
Когда ж наступит - дней погожих - изобилье,
И вся - в сосульках, ручейках и славных лужах -
Придёт весна-красна, и сказка станет былью.
И полетят над поселеньями жар-птицы,
Заулыбаются проснувшиеся дети,
И веха новая любовью разродится,
И повезут кого-то в красочной карете...
Открылись очи. Зрю забавную картину -
Изба умытая моргает чистой ставней,
А старый классик - жив, здоров - трясёт осину,
Но яблок нет на ней, и мне ещё забавней...
Визит
Я благодарен небу за визит -
Пришла любовь, огромная, как море.
Мне эхо вторит в гулком коридоре,
В горящем сердце музыка звучит.
Война вокруг, а в замке нашем бал.
Танцуют пары в праздничных одеждах.
Уходит жизнь, но теплится надежда.
Наверно час последний не настал.
Боюсь дышать, смотреть, какой там вальс.
Я слился, сросся с тёмными углами.
Мой светлый ангел с белыми крылами,
Какое счастье – видеть только Вас.
Стою в тени, сгорая от стыда,
Вбираю тонких линий совершенство,
И ноет грудь – томящее блаженство.
Покой исчез навеки, навсегда.
Меня жалейте, я сейчас во сне.
Кто пьян любовью, вызывает жалость.
Война вокруг, она не прекращалась,
А мы опять забыли о войне.
Старый воин
За замком мир огромный
Лежит в беспечной дреме.
Мечтает воин скромный
О старом отчем доме.
Он отдыха достоин.
Он так устал от драки.
Надежный, верный воин.
Недремлющий вояка.
Опять солдат на страже,
Опять в ряду переднем.
Герой не знает даже
О скором дне последнем.
Ему не страшно дать врагу ответ:
«Своей землей и верой не торгую»,
И умереть за землю дорогую,
И более достойной смерти нет.
Кто воину седому запретит
Смотреть на мир и не бояться смерти?
«Я так устал», но вы ему не верьте.
Он вновь на страже, он опять не спит.
Наш замок
Наш замок рушится. Пусть это сон кошмарный,
Но как тоскливо на душе. Его гранитных стен
Коснулись: пламень огненный и дым угарный.
И ядра вражьи не дают восстать с колен.
Горит наш замок. Па'дают седые башни
Как больно видеть под копытами свои поля.
Кошмар кровавой жатвы вместо свежей пашни
И пепел-снег, где раньше пели тополя.
Десять жизней назад
Багряный лес, сиреневое небо,
Луна бела, сверкает серебром,
Прядут ушами кони, просят хлеба,
И детский смех несется из хором.
Дочь кажет строгость, задувает свечи,
Отец, прикрыв конюшню, входит в дом,
Навстречу мать, поёживая плечи,
Нарядная, в кокошнике златом –
В воображеньи образы не ре'дки,
И пусть с тех пор прошло немало лет,
Я четко вижу вас, родные предки,
В окошке до утра не гаснет свет.
Прядут ушами кони, просят хлеба,
И детский смех несется из хором.
Багряный лес, сиреневое небо,
Душа бела, сверкает серебром.
Плач
Где ж ты, милый? Где, желанный?
По какой идёшь земле?
Что ж забыл ты, окаянный,
Про любовь свою ко мне?
Может глаз дурной попортил
Твой орлиный чистый взгляд?
Про слезиночки не вспомнил,
Что в очах моих горят.
Мой любимый, мой пригожий,
Может во'рон под крестом
Спит устало днём погожим
Над холодным сжатым ртом?
И к твоей простой могиле
Нет дороги, нет пути?
Боже праведный, дай силы
За тобой во след уйти.
Мать-судьба, зарницей ранней,
Погадай мне по золе,
Расскажи, где мой желанный,
По какой идёт земле.
Ветры злые в спину дуют.
Видно, счастья не вернуть.
Завтра к реченьке пойду я,
В тёмный омут заглянуть.
Бунтарь
Над моей головой занесён окровавленный меч.
Я - не первый, чью голову просят на скользкую плаху.
Сколько в небо взошло, и слетали немытые с плеч,
Но раскаянью не было места, как, впрочем, и страху.
Жаль, не все поддержали. Мы сда'лись в неравной борьбе,
Но остались верны нашей вере - святой и прекрасной.
И теперь, перед смертью, шепчу я неслышно себе -
Не жалей эту жизнь, ты был прав и прожи'л не напрасно!
Всех не стало. Последней, как видно, моя голова
Упадёт в ноги тем, кто купается в про'клятом злате.
Пусть смеются, ничтожные, сея пустые слова,
Позаботятся - те, кто за нами придёт - о расплате.
Мы боролись за правду, и жизнь доживали в цепях,
Пили воду, давились от чёрствого хлеба,
Но не жалко себя - не поэтому слёзы в глазах,
И сейчас не на меч я смотрю, а на чистое небо...
Невезение
Сядешь задницей
На поленницу.
Мысли сладятся,
После сменятся,
Позабудутся.
Ты утешишься.
Счастье сбудется-
Кто-то спешится.
Рядом сев, слова
Скажет прозою.
Разозлят дрова,
Б..., занозою.
И от боли той
Грубость вырвется.
Скажет: " Чёрт с тобой!",
И подымится.
Матернёшься вдаль.
Ночка тёмная.
Ох, ты Русь-печаль
Неуёмная.
* * *
Русь оболгана, унижена, затравлена,
Русь растоптана, измучена, расхристана,
Русь поругана, но Богом не оставлена,
Я люблю тебя, и чувство это истинно.
Кровью, потом и слезинками умытая,
Русь несчастная, но все-таки счастливая,
Миру чуждая, но Богом не забытая.
Для меня, мой свет, ты самая красивая.
Русь великая, огромная, раздольная,
Дай обнять тебя, смешная и печальная.
Для меня одна ты – родина привольная,
Для меня одна ты – радость изначальная.
Жаль, закончилась бутылка с белой гадостью,
Жаль, ушел мой друг качающимся тополем.
Обнимаю, Русь, тебя и плачу с радостью,
Как кудрявая вон та березка во поле.
* * *
Ладья плывет за славой и добычей.
Глаза и пики жемчугом горят.
Приспущен стяг с орлом – таков обычай –
В далекий путь отправился отряд.
Что их опять влечёт по белу свету?
Ведь проще смерть найти в пути, чем клад.
Но как приятно будет, ближе к лету,
Вернуться в славе, со щитом назад...
* * *
Над головой
Вместо синего неба
Свинцовые тучи.
Скрытый «травой»
Недозрелого хлеба,
Детина могучий,
Руки раскинув,
Лежит меж колосьев
(Волнение в небе),
Мысли отринув
(Вот так бы жилось вам),
Мечтает о хлебе:
Как закрома
До краев он заполнит
(Успеет ли? Знать бы!),
Там и зима,
О сударушке вспомнит
(Дожить бы до свадьбы),
Как, сам не свой,
В круге яркого света,
Фату ей накинет…
Еле живой,
Бог свинцового цвета
Поплачет и сгинет.
Гамаюн
Расскажи мне о будущем, птица.
Я умею понять, я пойму.
Необъятностью мир обойму
И не буду твердить: «Небылица!»,
Слепо вторить: «Зачем? Почему?»
Расскажи мне о будущем, птица.
Я твой храм никогда не забуду.
Он, как прежде, и древен, и юн.
Повтори о любви, Гамаюн.
Голос твой. Он нигде. Он повсюду.
Он как сотни невидимых струн.
Я твой храм никогда не забуду.
В синем небе сады подвесные.
Семь ступеней ведут в облака.
Мысль в грядущем. На сердце рука.
Тают страхи – степные, лесные.
Слушать птицу осталось века.
В синем небе сады подвесные.
Любовь зла
Приворотных напился я зелий,
Стал, в своём нетерпенье, несносен,
И лечу мимо тысячи елей
В твой чертог возле тысячи сосен.
Мир осенний расцвечен и бросок -
Яркий полдень лесной пантомимы.
Я лечу мимо жёлтых берёзок
В замок твой - возле красной рябины.
И сверкают заветные буквы
На тиснёной фольгою обложке.
Убегаю из княжества клюквы
Во влекущее царство морошки.
По пути сочиняю стихи я.
Ветви стелются в низком поклоне -
Разыгралась с ветвями стихия,
Растревожился ветер в законе.
В голове за виденьем виденье:
На стене обнимаются тени,
Мы стоим, замерев в отдаленье,
Ты - спиною, а я - на коленях.
Будем вместе. Всегда будем вместе.
Солнце смотрится в ровные лужи.
Я лечу к чародейке невесте
За обещанным званием мужа.
Будем жить каждым светлым мгновеньем,
Утопать в подвенечном убранстве,
В расставаньях болея томленьем,
Но при встречах лечась постоянством.
Будем вместе у чувства во власти,
Будем в счастье купаться медовом,
Забывая про страсти-напасти
В нашем сказочном рае кедровом.
Приземляюсь. Приветствует пушка.
Звери, птицы кричат, встрепенувшись.
К лесу задом застыла избушка.
Замираю, в коленях согнувшись...
Цыганочка
Я устану жить на днях -
Не приходит лето.
Снова в сердце нет огня,
Нет во взгляде света.
Я себя давно спросил -
Что ж потухли очи?
Мне бежать хватает сил,
А ползти - нет мо'чи.
А на главный, на этаж
Забрала'сь нажива.
Не пойду на праздник ваш -
Мне и здесь паршиво.
Где вы, радостные дни?
Где вы, сладки песни?
Беды, горести одни,
Да дурные вести.
Тридцать три богатыря
С дядькой Черномором
Вниз бросают якоря
И уходят в горы.
Белоснежку позабыв,
Убегают гномы,
И горит лесной массив
Словно пук соломы.
А куда бежать? И как?
Эх, судьба-кручина!
Жизнь - игрушка. Смерть - пустяк.
Солнце светит в спины.
Пёстрый мусорный тотем
Дышит грязной пастью,
Мне ж мерещится ''je t'aime''
И дорога к счастью.
Я опять зажат в тиски
Страха и тревоги.
Зрейте в поле колоски,
Просыпайтесь Боги -
Чтобы танец ваш потряс
Реки, горы, страны.
С вами я пускаюсь в пляс -
Жить я не устану.
Сердце - тёплое пока,
Ум - стальная спица.
Под землёю спят века,
На земле не спится.
Вот и всё, что было, есть,
Вот и всё, что будет.
Прилетит благая весть -
Улыбнутся люди...
Эх, раз! Да ещё раз! Да ещё много, много, много, много.......
Песня соловья-разбойника
На высокой сосне, в окруженье иголок,
''Милый'' крошка-монгол, соловей-экстрасенс,
Больше года сидит (путь к признанию долог) -
Ждёт богатых людей, молодящийся пенс.
Смотрит злобно окрест. Всякий путник - покойник.
Сосны густо стоят - бурелом, кавардак.
Супостат на посту - полоумный разбойник,
Ошалело свистит, не уймётся никак.
И сгорает трава от смертельного звука,
Опадают цветы, и трещат дерева.
Для купцов путь другой - двухнедельная мука.
Очень времени жаль, но дороже - глава...
В этот день роковой солнце вышло из тучи,
Заблестела вода в потемневшей реке.
Показались вдали - конь и всадник могучий.
Страшный лук - за спиной, щит дубовый - в руке.
Встрепенулся злодей - жаждет, видимо, кро'ви.
И подмоги не жди - далеко до жилья.
Но решителен взгляд и насуплены брови -
Богатырскую стать ''расправляет'' Илья.
Засвистел самодур: преклонились берёзы,
Конь упал, захрипев, покачнулся боец -
Оказался в плену унизительной позы -
Той, в которой конфузно увидеть конец.
Но поднялся Илья. Лук сгибает в окружность,
Запускает стрелу - как принцессу на бал.
И бледнеет бандит, изменилась наружность,
Стариком стал старик и на землю упал...
Что сказать Вам, друзья - напоследок, на память.
Сила вновь одолела сомнительный дар...
(Над домами трепещет победное знамя -
Новый праздник пришёл - над страной перегар...)
Тридевятое царство
Проецируя катарсис
На негодный инвентарь,
В тридесятом государстве
Жил девятый государь.
Управлял казной пустою,
С лихом спящим не знаком,
Счастлив жизнью был простою
У жены под каблуком.
Дни летели соловьями.
Дети, с ликами отца,
Копошились в местной яме
У дворцового крыльца.
Царь сидел в дверном проходе,
Видел, как весна к весне,
Ничего не происходит
В тихой маленькой стране,
И молился (очи в тучи),
Чтоб от вольных перемен
Уберёг Господь могучий
Скромный сказочный домен,
Чтоб остались в прошлом битвы,
Чтоб ржавела булава...
Бог внимал, и той молитвы
Переписывал слова.
Находясь в хмельном угаре
На засиженном полке',
Сам мечтал быть государем
В бедном райском уголке.
Но когда(?): дела-заботы,
Зёрна-плевелы, века,
К звёздам скучные полёты -
Ни детей, ни каблука...
Так и жили - царь блаженный
И ''загруженный'' Господь,
И носился, як скаженный,
Дух святой, смиряя плоть...
Вернулся(!) голубь мой
Разметались косы синих рек
По большой стране сосновых крон.
Я леплю из глины оберег.
Нам от бед спастись поможет он.
Под замко'м скучает волчья сыть.
На полях войну ведут грачи.
Я боюсь у милого спросить -
Отчего ночами он кричит?
Под скамьёй пылится булава.
Тучи краем - явно не сюда.
Отчего же буйна голова
В двадцать восемь полностью седа?
Солнце к лесу - девственный закат.
Горизонт, смущаясь, пьёт огонь.
Сокол мой, кручиною распят,
Опустил хмельную на ладонь.
Видит боль упавшего дружка,
Видит - страхом порванную цепь,
Дикий взгляд горящего божка
И - от птиц - чернеющую степь...
Нам с луной подсчитывать ущерб,
А родному век себя корить
И смотреть - как узкий мёртвый серп
Освещает туч далёких прыть.
Посмотри, любимый, на меня.
Повернись спиною к багажу.
Не стена - сердечная броня.
Отогрею, после остужу.
Я спросить у милого боюсь -
Сколько нам осталось мирных дней?..
Кротко спит обласканная Русь,
Разлетались ангелы над ней.
Север
Я брожу по дремучим местам своего побратима -
Старый друг, верный брат, заколдованный преданный страж.
Он рассеян порой, забывает про время, вестимо -
Дед по прозвищу Север - болотный, морошковый наш.
Я вхожу в заповедный мирок непорочного чуда.
Смотрит филином строгим, летит куропаткой к ногам,
Он невинен, но мудр, он не знает о правде покуда,
Потому и о лжи, доверяясь клыкам и рогам.
Я ныряю в просвет населённой грибами елани.
Воздух чист, как слеза, в нём Земли' отрешённая соль.
Между тем, что ушло, тем, что будет стираются грани
И сознание, беглым рабом, вновь находит юдоль.
Подождите, не трогайте, вслед за молвой не идите!
Он не брат Вам, друзья, оставайтесь в своих городах.
Он спустился с небес, он пассивный доверчивый зритель.
Он пришёл без ружья, без силков, без капканов в кустах.
Ухожу из потерянной в счастье нетронутой чащи.
Друг по прозвищу Север растаял в бескрайних лугах.
Обнимаю весь мир, и мне дышится чище и чаще.
Я такой же, как он - всех люблю, кто в клыках и рогах...
Выходной
В обнимку с весенней погодой,
Оставив до осени плуг,
Мужик, рядом с верной подводой,
Идёт отбиваться от рук.
Огромная сельская площадь.
Пятнадцать крестьянских квартир.
К забору привязана лошадь
У входа в гудящий трактир.
В объятиях крепкого мёда,
Целует берёзу чудак,
Под хохот честно'го народа,
Ругает вселенский бардак,
А после - весь мир обожает,
Жалеет своих и чужих.
Забыв о трудах, урожае,
Сегодня гуляет мужик.
Минуты бегут, спотыкаясь.
Шагают часы впопыхах.
Душа, от эмоций нагая,
Тревожно парит в облаках.
На плечи ложится усталость.
Мужик закрывает глаза.
До ночи какая-то малость.
О главном опять не сказал.
Проносятся сны-вереницы.
Мужицкое сердце болит.
По миру жиреют столицы
Зажравшихся жадных элит.
Смеются надменные хари,
Стоят на желанном пути,
Мешают к соседской Варваре
С букетом фиалок дойти...
На поле зелёные всходы.
Лоснятся Савраски бока.
Под пледом весенней погоды
Подвода везёт мужика.
Танцуют ростки молочая -
Дорога домой вдоль лужка.
Земля, головою качая,
Баюкает нежно дружка...
Умом не понять
Чёрный лес стоит'
За стеной большой.
Чёрный лес стоит заколдованный.
Старый маг-друид
Связан с ним душой
И судьбой одной, уготованной.
За границей благ
Буреломный рай.
В нём страшилищ сонм - кротких, ласковых.
Старый мудрый маг
Видит света край -
Освещённый край чудо-красками.
Пролетают дни,
Ищут стаи лет,
Что плывут в веках вереницами
Облакам сродни.
Были - да, иль нет?
Растворились в нас, стали птицами.
Бродит маг в лесу.
Кроны застят свет,
Защищают дом чудищ-юдищей,
Берегут красу,
Древний чтут завет -
Шлют приказ-наказ жизни будущей.
Нужен мир стволам -
Знает старый маг.
Там, за весом стен, распри праздные,
По дворам, углам
Все сошли с ума,
Строят козни-рвы безобразные.
-
Теснота квартир
Пресловутая -
Счастьем кажется позабытое.
Заповедный мир,
Чаща лютая,
По опушкам солнце разлитое.
-
Сколько дров и плах
Видит алчный бес,
Посещая мысли набегами.
Хорошо, что страх
Не пускает в лес,
Укрывает путь оберегами.
Старый маг умрёт -
Молодому срок.
Разукрасит лес поросль новая.
Шаг - назад, вперёд -
То зазря, то впрок.
Будет всё, как есть - жизнь суровая.
Голове пустой
Тяжело от снов,
Нелегко мечтать ближе к старости.
Ты живи, густой,
Не теряй основ,
Ты храни себя - тропки, заросли...
Чёрный лес стоит...
Потерянный хутор
Природа в полумраке сжалась. Жалость
Нависла над селеньем безымянным.
Тень древа суетливо удлинялась
Причудливым отростком окаянным.
От жалости - полстрочки до насмешки,
А там ещё - полбуквы до веселья.
Скучали, ждали, стол накрыли в спешке,
Тела', умы спасая от безделья.
Звон рюмок - звуки музыки великой.
Слова спешат, им впору стать твореньем.
Вдохнёт ли жизнь заоблачный владыка?
Не просто стать открытием, явленьем.
А может нам шепнёт Господь: ''Доколе
В вас, люди, будут совесть, честь в опале?!
Зачем вам жизнь? Учиться жить на воле?
А смерть зачем? Сбежать за волей в дали?..'',
И - вместо жизни - выдохнет презренье.
Вмиг мёртвый лист падёт к ногам. Сражённым.
Мир громко ахнет, примет избавленье,
Открытым станет, чистым, обнажённым
И разным: то уловка, то повадка,
То ливень страшный, ветер, громы, вспышки,
То острый ум, то - вдруг - идей нехватка,
То дурь без берегов, её излишки,
То пошлость, то химера, то беспутье,
То слёзы, грусть, участие, тревога,
И розгами повиснут ветви-прутья,
Поманит буераками дорога...
А радостей - то много, то немного,
И ног четвёрка вновь торчит из стога,
И всё - от Бога, всё, друзья, от Бога...
Тень дерева сливается с землёю.
Последний луч блестит алмазной каплей.
В селении заброшенном порою
Скрипят, ворчат сухих колодцев цапли...
Перед битвой
Ой, ты небо синее, ра'жее.
Небо безмятежное, чистое.
Под тобой продержимся, выстоим.
Справимся с наскоками вражьими.
Во'роги на входе, под аркою.
Про себя поют песни-здравицы.
Свет-заря, подружка-красавица,
Дай нам силы, солнышко яркое.
Мы клинки заточим булатные.
Мы вернём кольчугам сияние.
Принимай, земля, подаяние -
Наши жизни юные, ратные.
Площадь града вымерла, го'ла вся.
Мы во храме: соколы, ладушки.
Вас сейчас простим, супостатушки.
И за ваши души помолимся.
С неба знаки сыплются, жаль' не те.
А слова правителя склизкие.
Ой, вы тучи чёрные, низкие -
Вы по што наш град окружаете?
Вы зачем пришли, сумасбродные?
Смо'трите на нас волком, коброю?
Наше сердце - пылкое, доброе.
Го'ловы, душа - благородные.
Рог трубит. Зовёт беды многие.
Миг последний - град в светлом облике.
Мать с младенцем плачут на облаке.
Хмурят брови ангелы строгие.
Птичий гам. Война - как нелепица.
Неба лоскуток оком праведным
Светится над миром неправильным.
В нас надежда робкая теплится.
Тьмой-бедой идут, окаянные -
Все, как на подбор, все обучены.
Мы сражаться с рожью(!) приучены,
И щиты у нас деревянные.
Стре'лы полетели и встретились.
Встретились, на землю попадали.
Небо ждёт. Вмешаться? А надо ли? -
Шлёт порок вопрос добродетели.
Камни приготовлены, сложены.
Баки закипают дрожащие.
Как начнётся - веру обрящем мы.
Нам теперь робеть не положено.
Смерть нависла. Дико таращится.
Мы на мир глядим с обожанием.
Крестимся - с душой, с прилежанием.
Знаем - смерть любви не указчица.
Ой, ты небо пухлое, влажное.
Небо беспокойное, слёзное.
Молния летит ''варикозная''.
Громом бьётся сердце отважное.....................
Знал наперёд
В полумраке седом - очертания.
Над болотом - туман ватой стелется.
Ты пошто в этот час, красна-девица,
Бродишь тут, выполняя задание?
Знать наставник велел выйти затемно.
Сам остался в скиту спорить с Буквою.
Закусить по утру' свежей клюквою
Возжелалось волхву обязательно.
Кто-то в чаще кряхтит, кто-то рядышком.
Тени, скрипы, мерцания, шорохи -
Ты своя в этом дьявольском ворохе.
Видно леший в трущобе - твой дядюшка.
Мысли в гиблых местах стынут в холоде.
Круг болота укрыт плотным маревом.
На уставшем коне государевом
Едет встречным путём добрый молодец.
Ту'ес по'лнится - ягода спелая.
Сумрак, призрачный свет, страхов клетица.
Не могли по другому вы встретиться.
Над туманом скользит морда белая.
Ты стоишь', молодая, красивая,
Нереальная, призраком сказочным
Наблюдаешь за действом загадочным.
Разомлела - смешная, счастливая.
Сил нечистых являясь рассадником,
Строят рожи кикиморы здешние.
Разгоняет препятствия внешние
Ореол лучезарный над всадником.
Для тебя он сейчас - принц таинственный,
Рыцарь праведный, витязь заслуженный,
В перспективе - заботливый суженый,
Голубь верный, желанный, единственный.
Мысли строятся в ладные крепости,
Проявляются явью знакомою.
Ду'ши, вспыхнувшим чувством влекомые,
Божьим сном называют нелепости.
С первым лучиком солнца громадного
Раскраснелось болото смущённое.
Заискрилась земля - защищённая
От разгула теней беспощадного.
Добрый молодец, де'вица красная.
Встреча нежная, твердь ненадёжная.
Птица в чаще молчит осторожная.
Попритихла природа согласная.
Прорицатель беседует с ведами.
Он, слепой, взором мудрым и значимым,
''Смотрит'', думает: ''Как это зрячим, им -
Где найдёшь, потеряешь - неведомо?
Пусть не вижу, как по' небу тучица
Пробежалась, всплакнула, утешная,
Но, что вызрело - знаю конечно я -
Удержать - ах, увы - не получится.''
Скит пещерный останется в памяти.
Молодые, судьбой обручённые,
На счастливые дни обречённые,
Едут в новую жизнь, к новой грамоте...
Росстань
Пи'ли кровь упыри - мою,
Убоялись полынь-травы.
Перед камнем теперь стою,
Собираюсь идти на Вы.
Очень страшно, и ноет грудь,
Очи ищут иных путей.
Опереться б на что-нибудь,
Не терять бы в пути коней.
Путь далёкий. Идут дожди
По полям, по горам, по дням.
Дальше далей глядят вожди.
В них побольше, видать, огня.
Я ж стою - не спесив, не горд -
Жду от камня ответа - как
Избежать вурдалачьих орд,
Не попасть рукавом в просак?
Буквы-руны со мной честны.
Камень истинный мудр и стар.
Исчезают цветные сны.
Заполняет простор кошмар.
Верный сокол, лети домой -
Чтоб не сгинуть в лесной глуши.
Вампириный негромкий вой
Пробирает до дна души.
Чтой-то вспомнился милой лик,
''Воротись, не помри!'' - слова,
И как долго отец-старик
Разъяснял гайдука права,
Говорил: ''Коль худая весть,
Не беги от беды, встречай.
Смерть - сестра, если в сердце честь,
И она птичьих выше стай.''
Следом вспомнился отчий дом,
Материнский простой наказ:
''Чтобы с гордостью жить потом,
Нужно страх побороть сейчас.''
Перед камнем у трёх дорог
Превращаю себя в кулак.
За спиною родной порог.
Впереди обречённый враг.
Мне и жизни не жаль за вас,
Дорогие мои холмы.
Коли пробил последний час,
Напоследок пробьём и мы.
Выбираю я путь прямой -
Кто-то ж должен беду сразить.
Вороной' сотоварищ мой,
Прояви, закадычный, прыть.
Мы с тобою - одна семья,
С тетивою дружна стрела,
Русский дух да сыра-земля -
Много пар - вот таки дела.
Что ж - язык без костей. Свой срок
Отдалять прекратить пора.
Нависает над камнем рок.
Не игра это, не игра...
Поход
Забирали в поход
мужей,
Не жалели кнутов,
вожжей,
И молчал за спиной
народ -
Всё он знал наперёд.
Уходили в поход
мужья.
Одинокий щелчок
ружья
Повисал в гробовой
тиши'.
Вздрогнул кто - не дыши.
А когда раздавал-
ся всхлип,
Вылетали дрозды
из лип,
И от выстрела гром-
раскат
Торопился в закат.
Был бы нужен поход
такой -
Стал бы ключ ручейком,
рекой.
Только нет за холмом
врагов
В храмах наших Богов.
Просто ''князя'' оби-
дел ''князь'' -
Поругал за решё-
ток вязь,
А жене подмигнул
тайком,
Подтолкнул локотком.
И уходят в поход
мужи
От привычных - сохи,
межи.
Им бы в мире детей
растить.
Разрывается нить.
И уходят мужи
в поход,
И молчит за спиной
народ,
Красным оком глядит
звезда -
Так пребудет всегда...
Иван четвёртый (1583)
Нисходит горячий огонь воздаянья
Заменой холодному тленью.
Уснувшая мысль на границе сознанья.
Душа, под алтарною сенью,
Зависла, бессмертная, в ангельской позе,
Сложила ладони-фантомы,
Застыла покорно в сверкающем Бозе,
В объятиях горней истомы.
Что ждать ей, гонимой грехами былыми -
Прощения, кары, преданья?
Поддержки отцовской словами простыми?
Сердитых небес содроганья?
Нет, час не настал. Плоть, пронзённая болью,
Восстала. В сознанье вступая,
Ум ожил. Хватаясь за шапку соболью,
Рука задрожала живая,
И веки отрылись. Зарделись ланиты.
Задвигались тени кривыя.
Уставились очи в священные плиты.
Склонилась пред образом выя.
Душе - царский дар, обновлённой, рождённой -
Жить праведно в ''старческом'' теле.
Нет более мрака в груди пробуждённой.
Нет злобы в устатном пределе.
Истаяли страхи - полночные слизни -
Гнев-ревность, кошмары-виденья.
Лишь год - год последний пресыщенной жизни -
Подарен огнём избавленья.
Не поздно меняться. Подарки, сюрпризы -
Бесхитростность вместо коварства.
Примерили ангелы жёлтые ризы.
На срок упокоилось царство...
Быль... небыль...
Как несли его на щите большом -
На больной груди руки сложены,
Кровь черным черна, латы кожаны,
Сломан меч-отец, погнут брат-шелом.
Горе-горюшко, боль на весь сусвет.
Пробегала весть стылым ропотом,
Растекалась весть жарким шёпотом,
Белых штор-заплат зажигая цвет.
Как несли его. Ветер чуб трепал.
Багровел доспех стража ражего.
Узнавал народ сына княжего.
Смерть свела на нет боевой ''оскал''.
На щите большом возлежал юнец,
Возлежал боец войска дальнего.
Не успел пожить - не беда его.
Над челом бойца золотой венец.
Как несли его ночкой тёмною
До родной земли - лёгкой, праведной.
Сложно плыть судьбе вехой правильной.
Трудно течь судьбе речкой ровною.
Понеслись посланцы из веси в весь,
Разгорелись горны кузнецкие,
Потекли полки молодецкие -
Разогнулся в рост мир крещёный весь.
Как несли его. Как прощались с ним.
Как молчала живность пернатая.
Уползай к чертям ложь проклятая.
С людом правде жить - со степным, лесным.
Над Землёй рассвет - мудрым мыслям срок.
Князь скорбящий просит Создателя:
''Боже! Сам суди истязателя,
Сбереги людей новым будням впрок...''
Это было там, где холмы в снегу,
Сотни лет назад, на семи ветрах.
Здесь теперь народ помнит древний страх,
Знает как помочь поумнеть врагу...........
Яга и К
Вслед за стайкой поэтесс,
При венце и жезле,
Я вошёл в волшебный лес.
Местный бес на ёлку влез.
Барышни исчезли.
Я к оврагу, напрямик,
Думал - там' красотки,
Глядь - на дне журчит родник,
В тот же миг к нему приник,
Тьпфу - родник из водки.
Я на го'ру, матерясь -
Осмотреться средство.
Под ногою ветка - хрясь,
Я с разбегу носом в грязь -
Замелькало детство.
Что мне делать? Я к реке -
Умываться спешно.
Щёки в тёплом молоке.
Шмель-гигант летит в пике'
(Укусил, коне(ш)но).
Боль. Несусь. Глаза горят.
Стоп! Изба на ножках.
Бабка - добрый кроткий взгляд -
Шепчет - гостем будешь, ''брат'',
Отдохнём немножко,
Мне мигает, ма'нит в дом,
Ножку оголяет.
Пряный запах из ''хором''.
Бабка в раже, бьёт челом,
Говорит о рае.
Грохот. Я смотрю наверх.
Змей Горыныч в шали,
Элегантен, словно стерх,
Ох, ревнует бабок-стерв,
Рассекает дали.
Я стою' - ни жив, ни мёртв.
Со'вы, кошки, гуси,
Царь бессмертный, тёмный лорд -
Сотни харь, десятки морд.
Господи Исусе!
Сердце сжалось от тоски -
Русскому потеха.
Я берусь разжать тиски,
Тру макушку, тру виски' -
Только без успеха.
Я хватаюсь за перо,
Глажу бакенбарды.
Нарисую-ка таро,
Нагадаю злыдням про...
Выручайте карты!
Нету веры. Как же быть?
Напирають бесы!
Нужно, мать твою етить,
Проявить герою прыть.
Где ж вы, поэтессы!..
Я не помню, как убёг.
Лес остался сзади.
Милых дам найти не смог,
Но старался - видит Бог.
Заплутали девки...
1395
Как пришла' беда в воскресе'ние,
После тра'пезы, в полдень-за'полдень.
Разлетелась новость весенняя
По селениям, Волги западней.
Как за Доном - плач, на Днепре - печаль,
Вслед за Волховом, крепли, множились.
Латным золотом загорелась даль.
Ох, не долго мы в мире пожили.
Как явились орды несметные,
Горизонт закрыв тьмою конною.
Помрачнела Русь многодетная,
Трудовая Русь, Русь исконная.
Как поднялись ввысь стражи-ангелы,
И сошла с небес Богородица.
Без чинов ли призван ты, в ранге ли -
Всем пора на подвиг сподобиться.
Кто ж тому виной, что пришла беда?
Правы - как всегда - обе стороны.
Полумесяц, крест, коловрат, звезда.
Гуси-лебеди, волки-вороны.
В полночь-за'полночь мрак пугающий
Обнял страхами землю грешную,
Но возник просвет. Луч блуждающий
Оживил на час тьму кромешную.
Как ушли на юг злые во'роги,
Промышлять разором, набегами,
И остались жить все, кто дороги,
С верой крепкою, с оберегами...
Горе да беда
Ох, какие вы грязнющие
И, наверно, очень злющие!
Ну, а если вы не злющие,
То какие вы тогда?
Очень вы свиноподобные,
Существа одноутробные,
Существа одноутробные,
Сёстры - горе да беда.
Что-то шепчет мамка-старица.
Ложки падают и валятся.
Ржавым боком смотрит палица.
Тучи с самого утра'.
Протекает снова крышица.
Молча камень точит мышица.
Голос хриплый еле слышится:
''Поспеши за мной, сестра...''
Любоv
За бугром чертог белокаменный,
За крутым живёт ненаглядная,
А в душе' горит светоч пламенный -
Всей моей любви часть изрядная.
За бугор лечу птицей белою.
Вот твои палаты, вот горница.
Круг за кругом трепетно делаю.
Мне б увидеть - где сиза горлица!
На бугре травинки подстрижены.
Под бугром тенистое дерево.
Эх, мои виденья из хижины!
Ох, моё страданье тете'рево!
Я построю стены высокие,
Я дворец воздвигну нешуточный -
Чтоб твои стрельцы волоокие
Караул несли круглосуточный.
Прорублю в бугре я окошечко -
Пусть на нас чужие попялятся.
Может быть и милая крошечка
Отодвинет в сторону пялица.
Разгляжу я, как забугорные
Видом первозданным растроганы -
Отложили ставки игорные,
Позабыли модные слоганы.
Разложу соленья на скатерти,
Подкачу бутыль запотелую,
И снесу, глядь, к чёртовой матери
Тот бугор - прости птицу белую!..
За бугор садится слепящее -
Там ему до завтра печалиться.
Чувство ты моё настоящее!
Пава ты моя, раскрасавица!..........
Как-то утром...
Жили-были дед да баба.
Двор, колодец, хата.
В рамках местного масштаба
Жили не богато:
Ни барашка, ни коровы,
Ни козы, ни кошки.
Пролетали дни суровы,
Подъедались крошки...
Как-то утром чёрт лукавый,
Злой до неприличья,
Брёл тропой на берег правый
В девичьем обличье.
Обходил село по краю,
Глядь - избушка-крошка
Жмётся к хилому сараю
С маленьким окошком.
Подошёл, увидел бабку,
И скажи на милость,
Та в руках сжимала тяпку,
Тихо материлась.
Разглядела чёрта-девку -
Тьфу, прости ты... Боже!
Пробежала дрожь по древку,
По затылку тоже.
Бабка - божий одуванчик -
Загорелась свечкой.
Дед, покинувший диванчик,
Вышел на крылечко.
В шуйце крест, топор в деснице.
Огненные очи.
Чёрт подумал - что за лица,
Артистичны очень...
Что там дальше было в сказке -
Догадайтесь сами.
Я сгущать не стану краски
Пивом и усами.
Об одном скажу, ребята -
Нужно чёрту в харю
Дать, и жить потом богато.
Слава государю!..
Гром
Разлетались стрекозы, жуки,
Возбудились игрой ''благовоний''.
В чистом поле стоят мужики,
Смотрят вдаль - козырьки из ладоней.
Обещала Агапка шторма' -
Бабка старая, знает немало.
Может грядкам свезёт. Задарма
Дождь прольётся. Жара застращала.
Вон и церква - в златой голове
Адамант отражения солнца.
Горизонт утонул в синеве.
Нет ни тучки. С прищуром японца
Мужики смотрят в ровную синь.
Вместо споров - песок междометий.
Зной палящий. Сухая полынь
Горьких ду'хов расставила сети.
Переливчатый жалящий вид.
Мужикам в неизвестности жутко.
У Агапки ни что не болит -
Кроме сердца, души и рассудка.
Фролыч щёлкает злым языком,
Остальные кивают послушно,
Машет Жора большим кулаком...
Гром внезапный! Присвистнули дружно.
Пётр Фомич в удивлении мил,
Восклицает: ''Дожда'лися, братцы!''
Словно занавес землю накрыл.
Перемена цветов, декораций.
Ветер, буря, свинцовый предел.
Пять минуток - и ливень ведёрный.
Божий ангел с дождём прилетел.
Мат счастливый - мужицкий, отборный.
Оживление мелкой реки.
Тучи грозные ниже и ниже.
В чистом поле бегут мужики
До Агапки, чья хата поближе...
Было ль, не было?..
Жизни дальние, сказки Каина.
Было ль, не было? Кто ж поделится?
В светлом тереме у окна она —
Лебедь белая, красна-девица.
Долго смотрит вдаль. Ждать — как мучиться!
Где же любый, где? Яхонт аленький!
За тревогой вслед чёрна-тучица,
Из углов тоской бесов хареньки.
Вдалеке густой непролазный лес,
Силой грязной в полночь разбуженный.
Как заснуть красе, страхи разные —
Разлюбил, погиб кречет суженый?
Та пора была чудных див полна —
Вурдалаки, феи, сказатели.
Тут моря чисты', здесь земля вольна,
Там разгул разбойничьей братии.
И драконы сплошь говорящие,
И друг друга люди не жалуют.
Преходящи сны приходящие.
Кто припомнит басенку шалую?
Ох, терпеть печаль нету моченьки!
Обернись-ка дева орлицею.
Сколько их в плену тёмной ноченьки —
Чудо-птиц с девичьими лицами?
А орлица — впрямь птичка хищная,
Распустила когти кинжальныя —
В ближней схватке сила нелишняя,
Для нечистых — вовсе фатальная.
Нет, не будет так. Грусть безмерная
Красной де'вицы у окошечка.
Тихо молится нянька верная,
На руках мурлыкает кошечка.
Не волшебница — дева юная.
От фантазий легче становится.
На воде покой, тропка лунная.
Прогуляйся, дщерь, для здоровьица.
Незавидна доля невестина,
То вдруг жар, то лёд — сердце нежное.
Неизвестность — шоры, навес, стена,
И ползёт змеёй неизбежное...
Вехи крайние, правда Авеля.
Было ль, не было? Кто ж похвалится?
Под окном в латке листья щавеля.
Долго смотрит вдаль дева-старица...
Чёрт-те что
Грустит на не'бе царь Горох.
Они с шутом играют в шашки.
В ногах почтенный Кабысдох
Грызёт небесные фисташки...
Итак:
Много всякой чертовщины
Приключится всё равно!
За столом сидят мужчины,
Пьют некислое вино.
Пляшут вежливые девы,
Морщат чуткие носы.
Карий правый, синий левый -
Глаз владелицы косы.
Скоро в зале вспыхнет ссора.
Зельем сдобрено питьё.
Песня ведьминого хора
Вновь приблизит забытьё.
У мужчин крутые нравы.
В венах ярость, в душах мрак.
Сильным сгинуть в пекле - право -
Совершеннейший пустяк.
Черти смотрят из потёмок,
Очи алые горят.
Вот вскочил князей потомок,
С ним юнцов-бояр отряд.
Супротив отцы седые
Встали, гневом воспылав.
Пожилые, молодые -
Каждый думает, что прав.
Спор отцов, детей - не редок.
Но - чтоб так, до смерти - чушь.
Клонит в дол потомка предок,
Метит в пах незрелый муж.
Та, с косой, смеётся звонко.
Хор деви'чий поумолк.
С выи падает иконка.
Рвётся в хлам атласный шёлк.
Кровь на стол, на стены, на' пол
Льётся, хлещет. Бой кипит.
Ангел вскрикнул, чёрт заплакал.
Кривда дремлет, правда спит.
Нет в нечистой драке смысла,
Паче - в порченой резне.
И вино текло не кисло,
И навет пришёл извне -
Всё сложилось, всё случилось,
Всё сломалось вмиг один.
Не коснулась божья милость
Ни кудряшек, ни седин.
Жизнь уже не будет прежней.
Ночь пришла, беда за ней.
Станет страх ещё прилежней,
Станет боль ещё нежней...
Вдруг - звезда зажглась под сводом,
Стен не стало, лик возник,
Свет небесный к воеводам
Устремился напрямик,
Глас раздался. На колени
Пали черти, сникла смерть.
Неба белые ступени
Взяли вкруг земную твердь.
Гром. Явился отрок юный.
Вспышка. Стены. Ни кого.
На столе дымятся руны.
Бой закончен роковой...
Под столом лежат мужчины
В белом каменном кремле.
Много всякой чертовщины
Происходит на Земле!
Что ж:
На не'бе царь Горох уснул.
Опять пуста с нектаром фляга.
Пригрел шута небесный стул,
И пёс в ногах - сомлел дворняга...
Былина
Прибило лодку к старой гавани
В вечернем стылом сентябре,
А в ней лежит в парчовом саване
Деви'ца-лебедь в серебре.
Сияют кольца изумрудами,
Рубин-звезда горит во лбу.
Сбежались бабы с пересудами -
Послушать девичью мольбу.
Но чу! Ни звука из судёнышка!
Волна пугливо лижет борт.
- Сестрёнка чья-то?
- Дочка?
- Жёнушка?..
Умолк на миг страстей аккорд.
- Жива ли?
Вздохи и сомнения.
- Не дышит?
Блеск тревожных глаз.
Лопочут бабы без стеснения,
Опять начнут кричать сейчас...
Конь белый к берегу спускается,
Принц местный смотрит свысока,
За ним пажей проворных стаица.
Зажглась от факелов река.
Принц к лодке. Дева без движения,
Красою ангелам сродни,
Ждёт поцелуя-воскрешения.
Застыло время: миги - дни.
Нет! Посмотрел, смолчал застенчиво,
Вскочил поспешно на коня,
Умчался прочь. Что ж, делать нечего.
Пошли, молчание храня -
И бабы, с минами тревожными,
И стражи, что стояли вкруг,
Гуськом, шагами осторожными,
Под мерный сабо перестук...
А здешний сторож взял красавицу
(Порвалась сказочная нить),
Сказав: ''Покойся с миром, кралица!'',
Понёс к погосту - хоронить...
Сказка...
В волнении во'лны, не скучно прибою.
Два облака - томная рысь
И резвый ягнёнок зовут за собою
В бездонную синюю высь.
Сирень расцветает на месте законном,
Уткнулась в скучающий дом.
В открытой беседке, на стуле плетёном,
Старуха листает альбом.
И видит картинки былых приключений -
Дороги, пути в лихачах.
От детских мечтаний до взрослых влечений -
Вся жизнь в отстранённых очах.
Теперь всё не так - серо, блёкло и чахло,
И сад поредел, и умы.
Сирень, если вспомнить, пронзительней пахла,
И выше казались холмы.
Всё вкус потеряло - продукты, напитки,
Расцветки волос и одежд.
Весь день на скамейке у старой калитки
Хихиканье юных невежд.
Вот раньше... И мысль улетает лихая
В пробел от метлы до плиты -
Туда, где растут, лепестками сверкая,
В разбитом корыте, цветы,
Туда, где им весело с рыбкой подружкой
Пытать женихов из ларца.
В волнении во'лны, бегут друг за дружкой,
О пляж разбивая сердца.
В открытой беседке, на стуле плетёном,
Виденья играют вдовой -
Мерещится ясно в проёме оконном
Её простофиля, живой...
Баба Катя
Как учила меня бабушка родимая —
Отнесись ко мне с почтеньем, пониманием,
Расскажу, что знаю, похвали меня,
Мне скажи — спасибо, бабушка, за новости,
Я до жалости охоча, до любезности,
Ты пройдись под подбородком троеперстием,
Хворь при этом прогоняй тревожным шёпотом,
Затверди слова простые, но волшебные,
Пробуждай нехитрым сказом силы тайные:
''Жаба-жаби'ща! У тебя двенадцать сестёр!
С двенадцати одиннадцать, с одиннадцати десять,
С десяти девять, с девяти восемь,
С восьми семь, с семи шесть,
С шести пять, с пяти четыре,
С четырёх три, с трёх две,
С двух одна, с одной ни одной
От крещёного, поражённого,
Молитвенного раба Божия вон!'',
Причитай чуть слышно, плавно и с усердием,
А в уме держи святой лик Богородицы,
А из сердца не пускай красу кубанскую
Нашей вольницы — станицу Вознесенскую,
Хворь исчезнет, упадёт, в земле окажется,
А душа опять, в который раз, очистится,
Ничего полезней нету дела доброго,
Всё, беги к своей малине со сметаною...
* * *
Вот и жизнь прошла, дружок -
Сладкие мгновенья.
И остался лишь шажок,
Б..., до погребенья.
Наши добрые мечты
О победе света,
Воплощенные почти,
Потерялись где-то.
И теперь в руке стакан,
Пахнущий клопами.
На ноге висит капкан
(Стыдно быть рабами).
Но не сдамся я судьбе.
Новый дом построю.
Докажу опять себе -
Что чего-то стою.
Дуну в сказочный рожок,
И свершится чудо.
Поживём ещё, дружок,
Поживём покуда.
Над землёй встаёт заря,
Освещая дали.
Нет, мечтали мы не зря.
Б..., не зря мечтали...
Навстречу
Каждый всякий имеет право
Заблуждаться по-своему!
Брёл воитель крутого нрава,
Всюду слышался вой ему.
Небо строгое жгло лучами,
И страдая от зноя сам,
Брёл он молча, сверкал очами -
Нож в руке, меч за поясом.
А навстречу монах убогий
Шёл уверенно - светел взор.
Он не видел - адепт дороги -
Что так жарко, что ветер зол.
Он с собой говорил неслышно,
Слепо нежился в добрых снах,
Не мечтал о победах пышных,
Прогонял всё, что горестно.
Взор смирения... Холод стали...
Нега снов... Сила с продыхом...
Ни один, ни другой не встали,
Не замедлили ровный ход.
Разошлись пилигримы. Солнце
Скрыли тучи, но ветер стих.
Цепь случайностей - рок ли, нонсенс,
Или бег бесконечности?........
Кораблик
Далеко ли, близко ли, и давно ль, недавно ли
Мой корабль удаленький убегал от пристани.
Капитан, матросики, пассажирки-дамочки -
Чьи-то сёстры, мамочки - в белой пудре носики,
И мужчины дюжие - усики да бороды -
Ни стары', ни молоды, в пиджачишках, с ружьями.
До поры, до времени были волны тихими.
Не встречали лиха мы, плыли ночью, в темени.
Но не вечно штиль' в правах. С молниями-жалами
Шторм с утра пожаловал. Нам'-то штормы - трынь-трава -
Мой кораблик крепенький. Нам'-то грозы - по' боку...
Смотрит дьявол с облака, отпускает реплики.
Обложили демоны - хари, рыла, ряшечки.
Только мы, в тельняшечках, с Богом. А вот с кем' они?
Водные, небесные позы и движения.
Пробные сражения - грубые, словесные.
Разливаясь грохотом, полетели острые
Речи, фразы - монстрами, тихий ропот - рокотом.
Книжица за книжицей - словоблудства фабрика.
Козырь у кораблика - он на солнце движется.
Закружили ангелы - дуют в парус беленький.
Видно - свыше велено, знаю - не по рангу им.
Волны тридевятые - по вершинам пеночка,
За стеною стеночка. Демоны прокля'тые!
Им ли жить законами? Жалоба на жалобе.
Нам светло на палубе с верою, с иконами.
Тучи слёзы выревут, волны успокоятся.
Трубный голос троицы: ''Нужно мыслить шире вам!''
Выпьем за здоровие и с лукавым встретимся.
Распахнётся клетица... Вот и послесловие:
Близко ли, далёко ли, быстро ли, не быстро ли
Он причалил к пристани, вышли люди во' поле...