I.
Говоривший молчащему – дерево предупрежде,
адский мент под ночной козырёк,
длился дождь, и воденников длился в приморском дожде,
леса ангел бормочущий рёк:
«Я юродивый бог перемен виноградной реки,
прокажённого тела вода,
отвечай за базар – это семечки или кульки,
за огонь – это “нет“ или “да“,
чёрных рынков товар с отоваренной смертью на “ты“,
их решётчатый бог горловой,
уносило меня переменное тело беды,
полусвет окунал с головой,
что сказать мне о жизни – она мальчуковый тростник,
на краю литпроцесса слеза,
это воздух уральской беды – или пепел из книг,
озарённое нет – или за»,
это лебедю в сердце сочится ночной физраствор,
с губкой уксусной стих заодно,
шоколадное врёт, что само прикарманенный вор,
будет всё, но не надо в окно,
где повешен, растянут и я неантичной лозой,
врущий сам, что смогу и смогу,
а наутро – песочной страны мезозой, кайнозой,
мёртвый брейгель на чёрном снегу.
II.
Облаком протокольным падает брат на брата
В алое ножевое брошен божествен псих
Поговори со мною вот за углом цитата
Громче дорогой речи
Я не один из них
Садка закатной речи тёмные альвеолы
Маленький бог подобий порозовел и стих
Смертной дорогой детства мальчик домой из школы
Встреть за углом прощанья
Может один из них
Тех по овечьей шапке так и не взявших вора
Куст людоедских ягод минный и разрывной
Голосом протокола хаосом физраствора
Хмурой луной укола
Поговори со мной
Может из тех из этих блюдо хинкальной речи
Весь обещавший спьяну ангельский навесной
В теле моём коварном во глубине невстречи
Свет не сберёгший сына
Поговори со мной
Режущий свет о сыне дело моё хинкали
Во глубине беззубой плодотворящий мел
Тела болящий обруч длился по вертикали
Кровью губной ветвился
И говорил и пел
Светом не спасшим бога
Взрывом не спасшим сына
Неба резец пропащий весь-молоко взвился
Я ресторанный ангел мясо моё личина
Здесь описать бы голос
Это уже нельзя
05.05.2023
Остафьево