Беззвучное рыдание разрушенного храма,-
простое заклинание уносит небо: ма-ма-а..
И странное бессилие, - на каменной груди
растут деревья синие. Там пусто, он один.
Серьёзен, как надгробие, молитвы не звучат,
лишь душеньки убогие, - посмертная печать
и как тоска по родине и в дождь и в снегопад
пустые окна строгие с надеждою глядят..