мрак принимает форму глума:
чума на оба наши чума.
я никогда бы не подумал,
что потеряю мир людей.
что до последнего абзаца
я буду матом выражаться
и стану ярым святотатцем
покрытых плесенью идей.
горит изба, пылает хата,
и всполохами тлеет вата,
а месть на вкус солоновата,
но смерть с прожаркой не горчит.
и в уши бьёт вселенский зуммер,
что каждый подходящий зумер
всё время умер, умер, умер.
в гробах проснулись стукачи.
и в этом дьявольском болоте
коктейль булгаковский молотит
моя душа в сраженье с плотью
и не приемлет полумер.
и, опьянев от вкуса крови,
её предательски накроет
любой внезапный астероид
и мировой психдиспансер.
мрак принимает форму боли
с пробоиной в височной доле.
кто сбил логины и пароли
в настройках третьих мировых?
одной ногой почти в могиле,
другой в непроходимом иле.
а звёзды светят, как светили,
огнём оставшихся в живых.