Тогда во Дворце пионеров
возвысился мастер Бывшев,
учил хорошим манерам,
кричал кукушкой ночной.
По чёрным и белым полянам
ты вечно скиталась, малышка,
а я сидел под баньяном.
Осталась бы лучше со мной.
Кукушка кричит, Ариадна.
Под вечер, её кукованье
возникнет нежданно-негаданно
и растает к утру.
А друг твой давно забытый
пьёт масляный чай в нирване,
любитель левых гамбитов,
увёртливый кенгуру.
Скакал по дворцовым лестницам
Зак на кузнечьих ножках.
Он и не думал вешаться,
кашу любил и суп.
Как забежит в столовую,
схватит большую ложку,
съест размазню перловую
и упадёт, как труп.
Мастер Бывшев безгрешен,
слово его невнятно.
Горстью белых черешен
мысли висят над ним.
Время играет нами,
капает соком томатным.
Видно, как белый камень
превращается в дым.