Ты проснёшься в холодном поту в одиннадцать сорок девять,
не одевшись, спустишься из своей опочивальни,
осторожно выглядывая из-за каждого угла;
укутаешь зеркало в полотенце,
разобьёшь о колено,
осколком порежешь, сморщившись, свои руки,
что-то кровью запишешь на клочке бумаги,
сожжёшь дневники и в полночь сбежишь из дома,
пройдя на цыпочках мимо спящей прислуги.
Прибежишь к обрыву на самом краю лилового хвойного леса
и бесстрашно бросишься с высоты в реку –
урановый месяц в томных облаках
будет единственным свидетелем.
Но ты не утонешь – ты разобьёшься насмерть о гладкие камни,
нализанные за века ласковым течением:
кипучая кровь зашипит из твоего мраморного античного лба,
в речной воде кровавые пузырьки заснуют икринками,
сбиваясь и склеиваясь в багровые ежевички,
а тебя отнесёт на берег.
Поэт-андрогин оплачет твою гибель,
сложит тебе чёрный сонет,
гимн древней богине Астрате,
а потом и сам умрёт от туберкулёза в 19 лет –
безвестным набожным девственником,
робким мучеником за любовь к вечной женственности,
воплощением которой ты для него была.