Проспект уставший кленами поник.
Ночь, серой мышью выпрыгнув из сквера,
Маяк голодным - шаурма-бутик -
Зажгла. В окошке смуглый шаурмьерро
Кормил толпу. И притчу трех хлебов
Готов был воплотить вполне житейски.
Казалось, иноземец нес любовь
И говорил на древнеарамейском.
Ну что за чушь? Любовь ведь не продашь
Как соус, даже если заказали…
Он просто мясо пеленал в лаваш
И в ночь смотрел печальными глазами.