В каком-то из возможных городков,
я обитал без имени и чина,
средь упоительнейших пустяков
по улицам прогуливался чинно.
В честь полнолунья праздничный салют
с луною вровень вырастал в раскатах.
Я помню площадь, где гулюкал люд
со стайкой в чём-то родственных пернатых,
ехидных девочек, и пёстрый сор,
закручивающийся по спирали,
и сансарическое колесо –
в нём седоки восторженно орали.
Заглядывать в тропический лесок
с научной целью рекомендовалось.
Там что-то волнователо песок,
шнурилось цаписто и хрюкоталось.
Усатых дядек с пряжками отряд
пленял молодцеватостью прохожих,
на поле, где воздвигся аппарат,
из меди, яшмы, хрусталя и кожи.
Всё в нём загадкой было – как и что –
и принцип действия и назначенье.
Как рыба он исчез одним скачком,
оставив по себе кольцо свеченья.
Ещё, я помню, вился виноград
по столбикам балкона за перила,
а во дворе до ночи шла игра,
по кругу бегал Вова-заводила,
размахивая палочкой с флажком.
Он был весёлый, лысый и небритый,
а в небе, невозможно высоко,
Наш Общий Друг махал флажком с орбиты.
Когда-то, семь времён тому назад,
в приличном южном городке с часами,
я обитал, по-ангельски горбат.
А остальное дорисуйте сами.