Шепчет и плачет остров лобзанья.
В наших руках мировая судьба.
Дарят нам время и жажда свиданья,
Но покаяния в них есть едва.
Нам здесь прохладно не будет порою.
Я как-то видела есть здесь дрова.
Как бы разжечь не огонь, но зимою?
Пламя разжечь, чтоб сбежала беда?
Нам здесь не будет ни сыро, ни мокро.
Нам здесь уют не подарят врачи.
Нам всё же жалко, и жмёмся мы робко.
Да, мы одни в восхищеньях толпы.
Нам бы смириться с уделом по-божьи:
Заново жить и любить как могли;
Заново строить мечты хоть до ночи,
Чтобы стеречь безутешность любви.
Ночью в прохладе покрытой чуть мраком
Нежатся юные в мыслях они.
Кто мы сегодня? - Под чьим ходим знаком?
"Я раздосадован", -скажешь,- "молчи".
Нет, я не мельком, но ровно по счёту,
Ровно, как в музыке, жду твой позор.
Жду, не дождусь, когда выйду к гроту.
День пусть печальней покажет свой вздор.
Дабы смеялась толпа над утешной;
Дабы во мраке полночной тропы,
Тонкой тропинкой, тропой ли нездешней
В грот убежать, чтоб заплакать мечты?
Нам не сегодня дарована нежность.
Где ты, подруга, подай хоть немного!
Бешено взмахом руки, видя резвость,
Бьёт её старый, бродячий, но ловко.
Хамы смущаются, видя их взор.
Глядя на них, - да, на нас, - скажут, дики!
Мы не такие бывали с тех пор,
Как нам давали похвал много психи.
Краска сгущается. Красочней день.
Лик окаянный, потухший страшит.
Ловко меняет он праздник на лень.
Уж ничего его не веселит.
Глупый и грубый, врач он ли мне?
Смотрит с укором, смотрит с позором.
Ждёт мой позор, когда сам спит на дне.
Выплакал слёзы все с пакостным хором!
Вдруг мне хамит, вдруг стоит на своём.
Смотрит им вслед - им другим - им своим.
Мне не расстаться не с ним, ни с своим дном.
Мне бы прилечь на кровать с ним одним.
Вон убегает, бежит смотрит вслед.
Глупость боится, ума ли страшится?
Он не опаздывал к счастию ведь.
Но почему на меня он так злится?
Я не давала себе обижаться!
Просто смеялась, когда падал снег.
Но разве можно в любви так сдаваться?
Ведь он желал быть со мною на век..
12.04.2021