В умирании дня есть что-то про покой и зрелость.
Про надежду, которая как нюх собаки,
нет ничего, но тебя ведут и даже согреют,
потому что так задумано, потому что бараки
и прочие признаки смерти, а значит, не-жизни,
проявляют только способность к драке.
И в этом нет ничего про любовь к Отчизне.
Любовь бывает одна: к следам у порога.
И каждый день умирает лишь затем,
чтобы завтра ты смог ощутить, потрогать
или унюхать — с чего начинается утро.
И с кем
ты останешься навсегда.
Насовсем.