Может, потому я и живой,
Что, устав печали караулить,
К зарослям черёмухи лесной
Ухожу по краешку июля,
И встаю примятою травой,
Надышавшись в благостной теплыни
Запахами пижмы золотой
Пополам с серебряной полынью,
И про то, что белый свет не бел
Я в пути неспешном забываю,
И к душе, как будто чистотел,
Тишину живую прижимаю.