Мы сидели в Падуе,
В маленькой мороженнице
Неподалёку от Prato della Valle,
В жилом районе вне пешеходной зоны,
Где цены всё ещё туристические,
Но вкус уже итальянский.
Волшебное тирамису, фантастическое фисташковое.
Громоздкий хозяин,
Похожий на элегантного слона
В посудной лавке.
Prego signori,
Grazie mille,
Мой плохой английский с немецким акцентом.
Забегали девочки с большими глазами,
Брали шарики на вынос
В больших пенопластовых контейнерах -
На три шарика, шесть шариков, двенадцать шариков.
А потом в кафе вошла русская семья.
Не спрашивайте, откуда я знаю.
Дорогие шмотки,
Окрашенные волосы -
Балаяж или AirTouch,
Ухоженные дети.
Да мы и сами примерно такие.
И мы замолчали,
Перешли на немецкий,
Хотя по нам тоже всё было прекрасно видно -
И Петербург,
И Харьков.
Это могли быть туристы,
Релоканты,
Просто уехавшие, как многие наши друзья,
Сразу, или осенью двадцать второго,
Или недавно.
Это уже не играло никакой роли.
Мы старались не смотреть друг на друга,
Не слышать друг друга,
Ощущая себя
Как в двух пенопластовых контейнерах -
На четырёх человек,
И ещё раз на четырёх человек.
Когда они уходили
Они забыли сумочку.
Может быть нарочно,
Чтобы услышать, как мы их окликнем,
На каком языке.