когда Луна вытаптывает светом,–
это самый быстрый сон яви
танцующей на перекрёстках,
под горсткой пепла прицел Луны
не моргнёт поверхностью,
ожидание вскрытой ядерной зимы,
как конфетти,
проснётся разрядом электро,
и боги, как сиамские сёстры,
в чехле беспробудных молитв
стеклорезом глаз натрогают наспех иконы,
невидно снаружи,
внутри – очень предынфарктно,
одетая в рвань исподней
заношена хозяйка имитаций…
и лишь мысль коснётся объятий телесных повреждений,
и лишь логичные станут безопасно молчащими,
носители крыльев падут сдирая с земли конечности,
по причине невесомости удушливо и казённо отсутствуя,
а протяжный день идёт по кочке с давней горестной коркой,
на нём полушубок из белых венков,
его бояться дамы в облегающих морщинах,
негодяи остаются негодяями по отношению к тем,
с кем иначе нельзя…
а тот, кому выпала честь остаться без чести,
целует железные струи яда,
в носоглотке неба свербит дым чёрной извёсткой,
в стеклянных словах разбиваются буквы,
явь клеит звуки,
и все медузы плывут против,
им вернуть своё,
значит: –
спустить на дно химикаты древесного поролона,
ещё ни одно поколение не смогло сердце заставить биться,
когда сердце мертво,
а злость гуляет по вибрации тесного запаха,
явь вон проникает в наглухо вбитое,
серый,
одетый в шинель мох,
самый быстрый сон без сновидений…
а ты достучись,
явь,
до омертвения кожи,
быть может, молния расстегнёт окна взгляду,
и рассвет липким светом
склеит ресницы цвету,
на усмотрение глубины,
Луна окажется обмелевшей,
и не гулять пуле в висок, читая мысли: –
идя по извилистой дорожке мозгов
заблудишься всуе.