Записки о моём путешествии на Камчатку: поиск старых фотографий, семейные легенды, экологическая катастрофа и как я чуть не замёрзла у подножия вулкана…
Всё рассказанное случилось на самом деле.
Камчатка для меня всегда была туманным, недосягаемым местом. Тем самым, которое за тридевять земель. Сказочность места поддерживалась семейными историями. Именно в Петропавловске-Камчатском поженились мои дедушка и бабушка. В давние послевоенные годы мой дедушка - капитан корабля - тайком вывез мою бабушку на свой военный корабль. Они познакомились в госпитале, где лежал матрос дедушки, а бабушка работала медсестрой. Его корабль уходил через две недели, но он ей не сказал об этом. Они начали встречаться, и однажды на свидании он пригласил её посмотреть корабль. Когда она поднялась на борт, он тайком дал команду поднять трап и отдать швартовые. И они уплыли. В тот поход начался тайфун, много кораблей погибло тогда, а корабль моего дедушки нет. Когда они приплыли на Камчатку, дедушке пришлось признаться командиру части, в том, что его невеста на корабле, и он их в спешке поженил. На Камчатке они прожили недолго, вскоре уехали и больше никогда не возвращались. Всю жизнь они праздновали две даты: дату, когда он её увёз, и дату, когда они поженились. Они прожили вместе 50 лет и любили друг друга до конца жизни.
Камчатка стала для моей семьи романтичным и недостижимым местом, которое где-то очень далеко. Она давно была у меня в списке для посещения, но я всегда откладывала поездку, находя другие, не менее привлекательные места. Наверное, часть меня хотела сохранить Камчатку как мечту. Я не знаю, чем я угодила своему начальнику, что у него пришла идея отправить именно меня с небольшим заданием в наш Камчатский филиал. Даты командировки странным образом совпали с датами моего свадебного путешествия, которое, естественно, пришлось сократить. Я отлично знаю свою спонтанность, так что мы ничего не потеряли: билеты для путешествия в Калининград куплены не были. Мы бронировали его за сутки, за завтраком после свадьбы. Вот такие совпадения: посетить город, где поженились дедушка и бабушка, сразу после своей собственной свадьбы, и выбрать города для путешествия и командировки на самых крайних точках России.
Недостижимая Камчатка оказалась ближе, чем я думала: 20 минут до аэропорта, сесть в самолёт, просидеть в самолёте 8,5 часов - всё. Я на месте. Никакого подвига, никаких усилий. Самолёт вылетает после обеда, а прилетает в 10 утра, из-за смены часовых поясов день проходит на ускоренной перемотке. Я плохо переживаю джетлаг, когда полночь вдруг становится девятью утра, и надо идти не спать, а на работу. Я старалась поспать, представляя, что сейчас ночь, а не пять вечера. Удалось плохо. Из-за темноты и облаков я не увидела Сибири с её широкими реками. Зато с утра между облаков показались горы. Заснеженные, холодные, необитаемые горы. Мы летели и летели, а они совсем не кончались. На них не было ни дорог, ни деревень - ничего. Один лишь снег в перемешку с тёмными скалами. Облака не пропадали, они то сгущались, то снова образовывали окошки на Землю. Горы меня словно загипнотизировали, и я не сразу поняла, что вижу. Одно облако неестественно выперлось наверх. Я всматривалась, пока оно приближалось. В какой-то момент, я наконец поняла, что это гора поднимается выше облаков. А за ней другая, уже поменьше. Корякский и Авачинский вулканы, которым я буду желать доброго утра следующую неделю. Именно между ними находится маленькая гора Верблюд, фото с вершины которой вы видите у меня на аватарке. В самолёте я ещё ничего этого не знала и просто наслаждалась видами, впитывая красоту. Самолёт разворачивался на посадку, показав чёрный извилистый берег Тихого океана. Чёрно-белая картина снежных гор и облаков резко сменилась жёлтым лабиринтом устья реки Авача. Середина октября - это в Москве было тепло и солнечно, на Камчатке уже конец золотой осени. Она встречает меня ярким солнцем, которое бьёт в глаза и неожиданной для аэропорта тишиной. Наш самолёт один. Я вдыхаю воздух, пытаясь запомнить его вкус. Я до сих пор не могу поверить, что я тут. Аэропорт вовсе не похож на московский. Скорее, он похож на ангар. Обычная багажная суета - и я выхожу на площадь. Мне повезло: меня встречают. Мы выезжаем на дорогу: обычное асфальтовое шоссе, за обочиной - привычные деревья с остатками жёлтых листьев, а впереди - гора. Директор филиала будто её не замечает, болтаем ни о чём. Вдруг, он останавливается. "Пойдём, сфотографирую" - говорит он, указывая на огромную надпись: "Камчатка".
Город выглядит обычно, будто он вовсе и не находится в волшебном месте. Я уверена, что любой спальный микрорайон выглядит так же. Мы едем на работу. Мир вокруг ещё немного покачивает после длительного перелёта, тело просит прилечь. "Не спать, только не спать" - повторяю я себе, зная, как справиться с джетлагом. Умный и наблюдательный директор сразу повёз меня в магазин, занятая свадьбой я плохо подготовилась к поездке. Мой пуховик промокает от дождя, а костюмные брюки продуваются ветром. Я взяла с собой костюм, пиджак и пуховик. Чудесным образом у меня в чемодане оказались трекинговые ботинки - единственная подходящая вещь. Ветер тут, как и в моём родном Кронштадте никогда не перестаёт. "Может, я по интернету закажу?" - робко спрашиваю я. "Ага, и ждать две недели будешь" - смеётся он - "Сюда же самолётом всё возят". И ведь правда, хотя Камчатка - это полуостров, он отделён от материка морем и горами, совсем как остров. Самолётом. Всё тут приехало самолётом. Чем больше я вижу цен в магазинах, тем больше я это понимаю. Привычные йогурты и овощи стоят непривычно дорого.
Мы подъезжаем к новым домам, где находятся мои апартаменты. "Жители боялись сначала этих домов, слишком высокие. Но потом застройщик убедил, что они безопасные и устойчивы к землетрясениям" Для меня эти слова звучат сюрреалистично. "А как часто у вас землетрясения?" - удивлённым голосом спрашиваю я. "Да всегда трясёт, особенно весной и осенью" - буднично отвечает директор. Я судорожно вспоминаю уроки ОБЖ в школе: "Если трясёт, надо быстрее выбегать из дома?" "Нет, вставать в проём, с такого высокого этажа ты не успеешь - лестница сложится". Он рассказывает о сильном землетрясении, заставшем его на работе. Как он стоял в проёме, а стены и пол качались вокруг него. Рассказывает буднично, как о чём-то обычном. Я была в этом коридоре, здание цело - его хорошо построили. Теперь я обращаю внимание на архитектуру: такие привычные серые пятиэтажки имеют снаружи рёбра для устойчивости. Таких домов много. А я поднимаюсь на 8 этаж обычного на первый взгляд дома. В номере уютно. Выхожу на балкон своей мечты: с огромными панорамными окнами в пол. За ними видятся две горы: два настоящих вулкана. И обычная детская площадка, на которой бегают дети. Интересно, понимают ли они красоту, в которой растут?
На следующий день директор решил сделать мне подарок и показать окрестности. Мы приехали в небольшую бухту с чёрным пляжем. Вулканический песок, который удивлял меня в Исландии шуршит под ботинками. Ветер с бухты почти сносит с ног, я кутаюсь в пуховик. Тоненький внутрений голос говорит, что, пожалуй, не надо. Но я понимаю, что надо. Снимаю ботинки и смело иду по песку в воду. Ледяная вода обжигает ноги. Я в Тихом океане. Океан вокруг меня. Через пару секунд бегу в машину греться и обуваться. Директор терпеливо ждёт: “Ты это, лучше бы не трогала воду, мало ли, что там”. Я уже забыла новости последних дней об экологической катастрофе на Камчатке, из-за которой погибло много рыбы, кажется, что-то случилось с водорослями. “А это здесь, что ли?” - Я слышала эти новости в Москве, ужаснулась и забыла, это далеко. А сейчас это здесь, в каплях на моих ногах.
Мы приехали на другой пляж. Никого. Только океан и мы. Радостная, я бегу фотографировать морские звёзды, живописно раскинутые по пляжу. Я никогда раньше не видела морских звёзд. А сейчас я хожу будто по морскому дну и восхищаюсь его красотой. Я фотографирую россыпи разноцветных ракушек между камней, ищу самую большую морскую звезду. У меня получилось много великолепных снимков . Вскоре меня догоняет директор: “Вот видишь, сколько погибло”. Я останавливаю свой задор: “Это вот это - та самая катастрофа?” “Да” Он ходит по пляжу, перечисляя мёртвых обитателей. Под нашими ногами гнили миллионы ракушек, мидий, ежей и звёзд. Мы стояли на огромном кладбище. Ужасающе красивом кладбище.
По дороге к океану мы заехали на площадку, с которой открывается вид на город и бухту. На ней фотографировалась свадьба. Я вспомнила свою. Тут живут обычные люди: женятся, растят детей, работают, живут. Такие невероятные и далёкие для меня места для них - обычные виды. Как для меня Эрмитаж и Красная площадь. Я помню, как, приехав в Петербург после пары лет разлуки, я ошарашенная гуляла по городу. “Какая красота!” - воскликнула я, фотографируя Фонтанку. “Просто река” - пожала плечами моя приятельница. Наверное, и для местных жителей это - всего лишь бухта и всего лишь вулкан.
По неровной грунтовой дороге мы доехали до берега океана. Того самого, который я видела из иллюминатора самолёта. Казалось, конца и края ему нет. Ровная гладь чёрного песка протянулась вправо и влево сколько видит глаз. “Тут я тебе запрещаю воду трогать” - говорит директор. Это тот самый пляж, на котором пострадал сёрфингист - вон, реклама сёрфинг-клуба. Я подчиняюсь. Я вдыхаю океанский воздух. Интересно, насколько солёная вода? Я этого узнать не могу. Ветер треплет выбившуюся прядь волос, волны рассыпаются белыми барашками по чёрному песку. Здравствуй, Тихий океан. Ты совсем не Тихий, я тебя слышу. Я не хочу уезжать. Я хочу смотреть на него. Но мы уезжаем.
Наконец, я набираюсь смелости задать директору самый важный вопрос. У меня с собой есть несколько фотографий из семейного альбома. Я прошу помочь найти место. Директор смотрит на них и говорит, что не знает, где это. Но, скорее всего, где-то на Никольской сопке. В ближайший вечер я еду туда. На сопке организован великолепный парк с удобными дорожками и освещением. Я подхожу к нему и издалека замечаю знакомый силуэт. Я нашла. Первый памятник. Я дрожащими руками открываю фотографию. На ней дедушка. Ещё молодой, в форме, с другими моряками стоит у памятника “Братская могила защитников города Петропавловска от нападения англо-французской эскадры в 1854 г.” Лестницы и памятник те же. Изменений совсем немного. Я нахожу ракурс, делаю селфи. Я тут, дедушка, ты же оттуда видишь меня? Я прикасаюсь к тем же камням, на которые он опирался. Он ходил по этим ступеням. Я посылаю фотографии маме и другим внукам: я там, где начались все мы.
В парке я нахожу качели с видом на бухту и закат. Я встречаю его наполненной тихой радостью. По дороге на остановку я захожу в небольшой деревянный храм. Там почти никого нет - скоро закрытие, уже поздно. Я успеваю подать записки и помолиться. В лавке вижу необычную икону: Богородицу в овальной рамке из шерсти оленя. В уютном храме тихо и темно. И безумно уютно, как у бабушки в гостях. На улице похолодало, люди разбрелись по домам, и я иду одна. Автобус увозит меня в оживлённые улицы, освещённые огнями витрин. Район резко контрастирует с центром города.
Я возвращаюсь в парк каждый вечер, чтобы насмотреться впрок. В один из вечеров я рискую обойти сопку внизу по берегу и зайти в парк со стороны бухты. Я не заметила, что начался прилив. Он перекрывает дорогу, залив проход вокруг одного выступа. Я не местная и не понимаю всей опасности. Я поднимаюсь на камни и шагаю по ним, держась за скалу. Нога предательски соскальзывает в ледяную воду, а ботинок заполняется до верха. Я всё таки прохожу опасный участок и добираюсь до парка. До номера мне добираться ещё час. Я спешу в горячий душ, отменяя прогулку и поход за продуктами. В номере ожидает нехороший сюрприз: нет воды. Администратор объясняет, что из-за аварии отключили весь район, но обещали скоро включить. Греюсь под одеялом. Отключения тут - обычное дело. Я застала два: воду и электричество. починили быстро. Ура.
Я всегда мечтала посетить Долину Гейзеров. Это дорого, но того стоит. Я готова отдать 50 тысяч за экскурсию на вертолёте. Ищу турфирму. Ленивым голосом мне сообщают, что уже не сезон, что группу набрать сложно, да и погода не лётная. Мне повезло: у одного агента было хорошее настроение. Она предложила мне несколько экскурсий, которые выезжают в выходные. Но не к гейзерам. Я соглашаюсь на поход на гору Верблюд. Вскоре меня радуют новостью: есть двое человек, которые хотят поехать в Долину гейзеров. Она может организовать нам полёт втроём на маленьком вертолёте. Это дороже, но почти индивидуальная экскурсия. Я прыгаю от счастья, не веря, что всё таки доберусь туда. Вылет в понедельник. И я кубарем лечу вниз в бездну разочарования. В понедельник у меня важная встреча, ради которой я и летела сюда. Экскурсия отменяется для всех.
В субботу утром меня забирает синий внедорожник на огромных колёсах почти с меня ростом. Странная машина - вездеход мягко качается на ямке. Мы объезжаем город, собирая других туристов. Знакомимся, болтаем, делимся впечатлениями. Я рассказываю о своём разочаровании о сорвавшейся поездке к гейзерам. “Это мы те двое, которые должны были ехать с тобой” - говорит пара на соседнем сидении. Я стараюсь заполнить неловкую паузу, оправдываясь и объясняя свою ситуацию. Вскоре мы съезжаем с трассы в сухое русло реки. Машина переваливается через ухабы, пугающе наклоняясь из стороны в сторону. Чёрный песок дна реки начинает разбавляться белым снегом. Вскоре пропадают и деревья, и жёлтая трава. Мы останавливаемся в чёрно-белом безмолвии гор. Гора верблюд совсем небольшая, вулканического происхождения. Она расположена между Авачинским и Корякским вулканами. Сначала идём бодро, весело болтаем. Я уверена в своей подготовке и в одежде, которую купила в спортивном магазине накануне. Вскоре мой задор быстро падает. Куртка слишком тёплая, я уже вспотела и иду вся мокрая. Вокруг меня снег и горы, дует холодный ветер, а я чувствую себя как в сауне. “Мокрый альпинист - мёртвый альпинист” - поддерживает меня гид. “Я не пойду дальше, подожду вас здесь” - говорю я, жадно хватая холодный воздух. “Я тебя не оставлю” - отвечает храбрый гид. Он даёт инструкции группе, ведь мы почти пришли. Я рада, что я не одна. Я остановилась на узкой дороге на склоне. Мелкие камни скатываются под ногами вниз, к подножью. Склон поднимается наверх, весь усыпанный этими камнями. Какой из них упадёт на меня? Стоит пугающая тишина, лишь ветер завывает в уши. Он царапает щёки, пытается пробраться к распаренному мокрому телу. Мне страшно, я понимаю опасность и абсурдность ситуации. Я реально рискую замёрзнуть в горах из-за слишком тёплой одежды. Я не прекращаю извиняться перед гидом и группой. Он показывает мне на мои ошибки в одежде, даёт рекомендации на будущее, вскоре начинаем шутить. “Может, дойдёшь?” - предлагает он. “А, может, и дойду” - решаю я. И я дошла.
К машине я возвращаюсь мокрой до нитки, переодеваюсь в то сухое, что было с собой. Куртка-пуховик промокла насквозь. Гид накрыл походный стол. Греемся чаем и бутербродами. Как же вкусно! Как вкусно! Довольные и уставшие мы сидим на неудобных складных креслах и смотрим на горы. В такие горы я ещё не ходила. Они не похожи на покрытые лесами скалистые горы Канады. Я не вижу ни кустика, ни травинки. Лишь снег и чёрные камни. И ветер, бесконечный ветер.
К соседней машине возвращается другая группа. Они шли на Авачинский вулкан, но развернулись на половине пути: туман. Медленно до меня доходит суть туризма на Камчатке. Это не ты выбираешь экскурсию по каталогу. Это Камчатка выбирает, что тебе показать.
Согретая теплом машины, я дремлю на обратном пути. Меня качает по ухабам как на корабле. Я не простудилась. Других экскурсий нет. Я остаюсь в городе жить обычную жизнь. Мне осталось найти ещё два памятника с фотографий. В парке их не было. Показываю их директору ещё раз. Он, вроде, узнаёт один из них. Иду в ту сторону. Нашла. Все два нашла. Закрываю семейный гештальт. Миссия выполнена. Я гуляю по уже знакомым улицам, захожу в знакомые магазины и не хочу возвращаться домой. У магазина висит огромный баннер: “Квартиры в Санкт-Петербурге от 2,2 млн ”, к концу моего путешествия его меняют на “... от 2,4 млн”. Кто-то здесь хочет переехать в Санкт-Петербург, я же оттуда уехала.
У меня нет ощущения заполненности путешествием. Мне кажется, что я была в театре, но не прошла дальше гардероба. Я забираю с собой эту пустоту и ощущение, что не увидела самое главное. В этот приезд Камчатка меня к себе не пустила. Она позволила мне поесть икры, потрогать воду и посмотреть на вулканы издалека. Каждый день я желала им доброе утро. Однажды мне удалось сфотографировать красивое облачко, будто зацепившееся за кратер. Довольная, я показываю фото коллегам. “Это не облачко” - смеются они. Авачинская сопка - это действующий вулкан в стадии фумарольной активности. Я рада, что узнала об этом только в конце путешествия.
Я сажусь в самолёт с огромным сожалением. Я всё ещё не могу поставить галочку в дневнике путешествий. Оно не закончено.