У МЕНЯ БОЛЬШЕ НЕ БЕГУТ МУРАШКИ ПО КОЖЕ ИЗ-ЗА ГЛАВНОГО СОБЫТИЯ В "МИМИНО", ИЛИ ПОЧЕМУ Я НЕ ЛЮБЛЮ СНИМАТЬ СВАДЬБЫ?
Помните старый советский фильм "Мимино"? Ту сцену в международном телефонном центре во Франкфурте, где главный герой заказал разговор с кавказским городом Телави, а немка-операторша соединила его с израильским Тель-Авивом, помните?
В советские времена у многих, кто смотрел эту лирическую комедию, всегда в этой сцене мурашки бегали по коже и сердце начинало саднить от грусти, вернее, от сопереживания и сострадания.
Выросший в советской интернациональной дружбе народов, когда мы не особо задумывались, кто из нас кто по национальности, было немножко непонятно, как этот, судя по хриплому возрастному голосу, старик-грузин оказался в Израиле? Но было очень понятна его ностальгия по оставленной им Родине. Еще раз повторю, моему поколению и мне лично было без разницы, кто из нас русский, азербайджанец, грузин, осетин, еврей, татарин, да кто угодно. Мы были - советскими. Точно так же как сегодня для меня все наши - НАШИ, то есть русские. В смысле принадлежности к России. Как русские чеченцы и русские чукчи, русские якуты и русские евреи, русские великороссы и русские малороссы, русские буряты и так далее. Для Запада мы всегда были, есть и будем - Русскими. Непонятными, сложными, непобедимыми. И все мы во все времена были Русскими. Даже когда назывались Советскими.
То, что евреи могут быть разными, это я стал понимать, когда начал работать на Бакинском приборостроительном заводе в 16 лет. Среди инженеров-программистов, в основном, там были ребята с немецкими или польскими фамилиями - ашкеназы. Сефардов в Баку я что-то не припомню. А вот горские евреи были, и немало. Давно проживали они в Дагестане и Азербайджане. Ну и что? Ну евреи и евреи. Мы все друг с другом дружили, не обращая внимания на пресловутый (для либералов) "5-й пункт". И никакого антисемитизма я не помню в своем советском детстве и юности.
И только уже довольно в зрелом возрасте я вдруг, в очередной раз пересматривая в 2000-е "Мимино", осознал, что человек, с которым Вахтанг Кикабидзе говорил по телефону, был не грузином, а грузинским евреем. Ну и что, если его имя Исак. Мало ли библейских имен носят сами грузины или осетины? Иосиф Сталин, например)). Не говоря уже про кавказских мусульман, азербайджанцев, чеченцев, аварцев, лезгин и других. У них тоже могут быть "еврейские", точнее ветхозаветные имена, попавшие в Коран. Юсуф, или Иосиф, Ибрагим, или Авраам, Иса, или Иисус и так далее.
Так что, когда я смотрел в детстве и юности фильм "Мимино", то в душещипательной сцене с телефонным разговором, когда старый хриплоголосый житель Тель-Авива по имени Исак просил Бубу спеть грузинскую песню, а потом замолкал и плакал, я - наивное дитя советского интернационализма, просто испытывал сильнейшую эмпатию к этому добровольному самоизгнаннику, который мечтал вернуться назад в Грузию и увидеть ее горы.
Ну, то что евреи бывают не только немецкими или польскими, или же испанскими, но и бухарскими, обо всем разнообразии еврейских племен я узнал значительно позже. Но и это знание не поразило меня, как гром небесный)). Ведь и славяне разнятся между собой. Блондины русские и белорусы, или жгучие брюнеты болгары и наши майданутые "небратья". Как и тюрки бывают тоже разными. Вполне европеоидные азербайджанцы, сероглазые белобрысые казанские татары, турки, узбеки, и монголоидные якуты, тувинцы, казахи, киргизы, прочие народы, говорящие на тюркских языках, но принадлежащие к разным расам.
Мы все разные, но все мы - люди, дети нашего Создателя.
А что касается свадебных съемок, то это не отдельная тема)).
Когда-то, в середине-второй половине 2000-х снимать свадьбы было не очень прилично в моей телевизионной среде. Ну как для музыканта с консерваторским образованием вдруг пойти зарабатывать в кабак. Хотя ничего зазорного в ресторанном музицировании нет, и немало моих друзей прошли через этот жанр. Причем быть лабухом - это, скажу я вам, очень не просто. Мало того, что нужно было знать и уметь сыграть-спеть огромное количество песен, так еще и импровизировать надо было уметь, чем не всегда могут похвастаться музыканты с академическим образованием. А зато рокеры и джазисты - всегда пожалуйста! Даже если им заказывали подвыпившие посетители ресторанов что-то неизвестное или малопопулярное, лабухи всегда исхитрялись и взлабывали любую мелодию. При этом все это было в доинтернетную эру, когда нельзя было включить смартфон, набрать в поисковике название искомой песни и тут же получить ее вместе с нотами. Потому что ни самих смартфонов, ни интернета не было еще.
И все же почему я не любил и так не полюбил снимать свадьбы? Для операторов на ТВ лет двадцать назад это был побочный заработок. В нашем городе, как, наверное, и в других городах возле ЗАГСа тусовался весьма ограниченный узкий кружок свадебных фотографов и операторов. Которые делали свой бизнес и чужих не особо приветствовали на своей территории. Снимали свадебные операторы тогда довольно примитивно и попсово, ну как и лабухи, имея прекрасные исполнительские навыки и умея играть все, что угодно, были вынуждены исполнять лишь блатняк, омерзительный "шансон", убогую постсоветскую попсу по заказу невзыскательной публики. Молодожены, как правило, не заморачивались качеством съемки их свадеб. И оно было довольно любительским. Сплошным "поливом", бесконечными бестолковыми поворотами камеры, операторы елозили трансфокатором, приближая и отдаляя объекты съемки. Поливали как могли. А могли они не очень, чтобы хорошо. Но для нетребовательного зрителя и такое "кино" прокатывало на ура!
Но все же иногда опытные операторы с ТВ брались за свадебные подработки, и постепенно "профессиональные" свадебные фотографы стали подтягиваться за своими коллегами, привносившими в этот жанр изобразительного искусства смысл и какую-никакую режиссуру и драматургию документального кино.
Для меня, как для тележурналиста-многостаночника, взявшего в руки видеокамеру в 2000-м, тогда же начавшего монтировать, сперва на видеомагнитофонах, потом довольно быстро перешедшего на нелинейный компьютерный монтаж, снимать свадьбы было не очень приличным делом. "Зашквар", как сказала бы нынешняя молодежь. Поэтому я всячески скрывал несколько подобных подработок в 2000-х.
Позже, в 2009-2010 г.г. мне довелось довольно много поснимать свадьбы в США. В то время я снимал там не только документальные фильмы по заказу разных общественных организаций, но и подрабатывал на хлеб насущный именно свадебными съемками. Случилось это так. Однажды, сидя в каком-то фастфудовом кафе, не помню, "Бургер кинг" это был, или "Вендис", познакомился с одним русскоязычным коллегой. Был он моложе меня лет на 8-10. Выходец из Узбекистана. Не типичный узбек. Хотя и с узбекским именем.
Мы поболтали, знакомясь. Оказалось, что у нас общий бэкграунд, как выражаются в Штатах. И он, и я работали на государственных телеканалах, оба были и операторами, и монтажерами. Я еще и журналист, а мой новый знакомый только снимал и монтировал. Жил в США он уже лет восемь или десять. Женат был на американке, и пара детей у них была.
Интересно, что внешне, не знай я, что мой новый знакомый из Узбекистана, совсем не был похож на тюрка. У него была очень белая кожа, светлые волосы. Не блондин, конечно, но шатен. И серо-голубые глаза. Нос был правильным, римским, с небольшой горбинкой. В общем, "истинный ариец", как немецкий или польский ашкеназ. Но когда я спросил у нового знакомца, нет ли у него еврейских корней, он несколько нервно ответил, что нет, дескать, он чистый узбек и мусульманин. Он спрашивал у отца, не евреи ли они, но папа категорически отверг эту версию)).
На вид он был более похож на голливудского киноактера Кёрка Дугласа (знаменитого Спартака), выходца из нашей Одессы, или на известнейшего скрипача Иегуди Менухина. Вот такой нестандартный узбек.
Занимался он свадебными съемками. И пригласил поработать вместе с ним. Надо отметить, что платил он скуповато, был прижимист. Каждая свадьба приносила ему от трех до пяти тысяч. А мне за съемочный день он платил сто, или сто двадцать пять долларов. Конечно, ему надо было и налоги платить со всей суммы гонорара, а еще платить мне и еще одной украинке-фотографу. Но я пользовался своей личной камерой, а не его аппаратурой. У него она была в избытке. Несколько новейших видеокамер FullHD, операторский кран, тележка, стэдикамы, штативы. Но и у меня был собственный комплект: камера, штатив, микрофоны, петличка и бегунок, набор осветительной аппаратуры.
Работая с моим хозяином-работодателем, я освоил операторский кран, а также американскую манеру съемки, когда набирается очень много рабочего материала с разных ракурсов, причем штативами мы практически не пользовались, а все снимали либо с рук, камеры были у нас с хорошей внутренней стабилизацией изображения, либо с крана панорамировали, носясь над большими пространствами ресторанных залов или же церквей, где проходили церемонии бракосочетания. Ну и на худой конец, чтобы изображение не тряслось в руках, мы надевали с ним стэдикамы, и тогда картинка вообще становилась идеальной. А внутрикадровый монтаж, когда мы переводили камеры с одного человека на другого, не останавливая запись, была вообще не хуже голливудской.
Каких только свадеб мне не пришлось снимать! И чисто американские, англосаксонские, либо немецкие, шведские, норвежские, и эмигрантские. Больше всего довелось снимать индийские и пакистанские. Они очень похожи, и костюмами, и лицами, и вкусов гулабджамунов)). А также вьетнамские, молдавские, украинские, разные еврейские, и ашкензские, и сефардские, и горско-еврейские. Снимали мы и русские свадьбы, правда, очень редко, и тайские, и хмонгские - есть такая народность - азиатские "власовцы". Горцы, которые жили в Китае, Вьетнаме, Лаосе. Во время американской войны в Индокитае, этот народ целиком перешел на сторону американцев. И воевал против вьетнамцев. Поэтому, когда американцы ушли из Индокитая, хмонги бежали вслед за ними. Уж очень их невзлюбили везде, где бы они ни жили. Часть хмонгов бежала в Америку, а многие в течение десятилетий жили в лагерях беженцев в Таиланде.
Снимая свадьбы в Америке, я осознал, что это тоже вполне уважаемое искусство. Особенно мне нравилось краем глаза наблюдать за моим работодателем. Видели бы вы, как он раскатывал на своей операторской тележке по залу! В этот момент вид у него был одухотворен особой, экзистенциальной радостью вперемежку с экклезиастовской грустью. Взор его излучал любовь и печаль. Он скользил с тележкой, на которой был установлен штатив с камерой, будто вальсируя. Это был истинный мудрец, который не просто любил свою работу видеографа, но и обожал своих клиентов. В нем мне виделось что-то от ветхо или новозаветных праведников, апостолов, а может быть, от бродячих суфиев. Он снимал свадьбы с такой любовью, а потом из многочасовых пленок собирал недлинное, емкое, очень динамичное документальное кино, с заставкой, титрами, кое-какой компьютерной анимацией, нарисованной в "Афтерэффектах". Когда я смотрел трейлеры его фильмов, или сами смонтированные свадебные киноленты, то понимал, что передо мной работа высокого профессионала, у которого я очень многому научился, перенял немало его приемов и операторских фишек.
Работали мы, как правило очень долго, от рассвета, до заката. Мой работодатель заезжал за мной часов в шесть или семь утра. В восемь мы были уже у жениха, снимали, как он одевается. Ну там, смокинг, или фрак, повязывает бабочку. Потом мчались к невесте домой, там снимали, как ее облачают в свадебное платье. Конечно, она была уже почти одета, а мы фиксировали либо как ей делают прическу и макияж, или как надевают веночек на волосы, бантик на руку)).
Потом мы ехали в огромном лимузине с молодыми. До обеда мотались по разным достопримечательностям, фотографировали и снимали на видео жениха и невесту. И после этого отправлялись с ними в церковь, синагогу, индуистский храм или мечеть. Если брачующиеся были не религиозны, мы ехали или в какой-нибудь муниципалитет, или на природную лужайку, где их брак регистрировал представитель власти.
И уже после этого мы отправлялись в ресторан. Там мы снимали до полуночи, а то и до двух часов ночи.
Садились за стол мы в самом конце, когда наснимали вдоволь рабочих материалов и израсходовали все свои аккумуляторы.
Еда была всякий раз вкусной и разнообразной. Рабочий день мой на типичной свадьбе продолжался шестнадцать-семнадцать часов, за которые мой работодатель платил мне сотню или сто двадцать, иногда сто двадцать пять долларов. Негусто, но я был рад и такой подработке. Но я даже не поэтому не люблю снимать свадьбы)). Нет, я с легкой и светлой ностальгией вспоминаю тот свой американский опыт свадебного видеографа. Это был хороший профессиональный тренинг.
Дело в том, что сегодня и в Магадане, как и в других городах, выросло целое поколение стильных, крутых молодых свадебных фотографов и видеографов. Они используют на съемках и квадрокоптеры, и снимают уже не видеокамерами, а фотоаппаратами, пишущими видео, причем даже не в FullHD, как я лет 13-14 назад, а в формате 4К или даже 8К. Движения их фотокамер порхают как бабочки, вместо тяжелых, громоздких штативов - легкие стабилизаторы, дающие идеальную картинку. И снимают современные свадебные мастера фото и видео не так, как их предшественники двадцать лет назад. Это вполне голливудский или мосфильмовский уровень съемки. Но мне вся эта цифровая новомоднятина, увы, не близка. Как и современный Голливуд, и его российские эпигоны. Какая бы ни была четкая, звенящая, супер прозрачная картинка, вылизанная и нагламуренная при монтаже и постпродакшене, это только форма. А в отсутствии содержания... любой голливудский или современный российский фильм или телесериал, это всего лишь - свадебная документалка, снятая пусть и талантливо, но интересная лишь очень узкому кругу зрителей - самим семьям молодоженов, и все. Пройдет пара, даже не лет, месяцев после свадьбы и никто не станет вспоминать и пересматривать это приятное во всех отношениях, но неглубокое кино.
А вот фильмы классического Голливуда, как и Великого Советского кино остаются навсегда. И пусть это немые комедии, хоть с Чарли Чаплиным, не говоря уже про шедевры нашего Эйзенштейна, или не столь яркие, как снятые на кодаковскую пленку боевики, вестерны, эпосы, а производственные драмы 1970-х, как наши фильмы "Мы, нижеподписавшиеся", "Премия", лирические комедии Георгия Данелия, фильмы Рязанова и Гайдая не без фиги в кармане, гениальная заумь Тарковского, и все, что снято на пленку "Свема", даже в неотреставрированном виде, с царапинами и выцветшие копии, все это наследие действительно Великой эпохи мирового кино остается недосягаемым для современного арт-хауса и прочего цифрового гумуса. Потому что техника, как бы она ни шагнула вперед, это всего лишь кисть и краски. А без внутреннего содержания, без истории, без конфликта и без души, на полотне останется лишь пресловутый "черный квадрат", пусть и в формате 8, или 16К. Очень резкий, насыщенный по краскам, но пустой внутри.
Спасибо моему бывшему работодателю, который платил мне гроши за шестнадцати-семнадцатичасовой рабочий дань на съемках свадеб в Америке. Но я умел снимать и до него, и не утратил своей способности к видеофиксации современности и сегодня. Вот почему, отдавая дань профессионализму современных свадебных фотографов, я больше никогда не стану снимать свадьбы. Потому что меня больше не трогает, и не щекочет мурашками по сердцу история старого грузинского еврея, который в начале 1970-х сдрызнул в Израиль, а потом, в конце 1970-х плакал вместе с Кикабидзой, распевая любимые песни на грузинском языке. Тогда он не мог снова вернуться в СССР.
А сейчас он мог бы свободно прилететь. Да и все последние (до ковида) три десятка лет мы просто избалованы были поездками по миру.
А сейчас мы все делаем свой выбор. Или с Родиной навсегда, или прочь с родных просторов, становясь "релокантом", "героем взятия Верхнего Ларса", "отличником самокатных войск", "испуганным патриотом", а то и обыкновенным предателем, неовласовцем. Или-или.
А снимать свадьбы должно, можно и нужно. Только это уже без меня. И не для меня.
26. 07. 2023 г.