Из поликлиники вышел невысокий гладко выбритый, опрятный мужчина в коричневых брюках и бежевой рубашке с короткими рукавами. На плече у него висела серого цвета сумка, слегка надутая от неизвестного окружающим содержимого. Если бы они обратили на него внимание, то смогли бы разглядеть серьёзное, задумчивое лицо этого человека, излучающее уверенность и бесстрашие.
— Олег Петрович, с меня шоколадка! — выкрикнула ему со второго этажа только что покинутого здания симпатичная молодая женщина в белом халате.
— Да ладно, Любаша! Я же не за мзду старался. — громко ответил мужчина, глядя в сторону окна. — До завтра!
— Всё равно вам её принесу, а то мне стыдно будет, — проговорила чуть обиженно женщина.
— Хорошо, хорошо. Сдаюсь, — улыбнулся Олег. А для кого-то Олег Петрович.
Мужчина направился в сторону своего дома, до которого обычно доходил за двадцать с небольшим минут.
Олегу осталось сделать всего один шаг к открытой двери своего подъезда. Внезапно он остановился и стал разглядывать двор. Совсем недавно его отреставрировали, сделали больше места для машин, сузив пространство, где росли приятная глазу изумрудная трава, разноликие цветы и несколько деревьев. Часть деревьев пришлось спилить. Но одиннадцатилетний, пока ещё тонкий дубок всё же удалось отстоять милосердным и любящим красоту старушкам этого дома. Взамен уродливых и облезлых «полупеньков» были поставлены красивые скамейки в разных частях двора.
«Красота, лепота!» — полушутливо подумал Олег, вспомнив один старый советский фильм, и возле уголков его губ стали заметны морщинки.
На двух новых скамейках возле того самого дубка сидела группа загорелых молодых людей в шортах и футболках разного цвета в возрасте двадцати с небольшим лет и громко разговаривала. Один из них, постоянно плюющийся и щелкающий семечки парень, видимо, заводила группы, внезапно обратился к Олегу:
— Эй, мужик, дай сигарету!
— Не курю, — ответил мужчина. — Курить вредно, гадость это.
— Чё такой борзый? — не отставал «заводила».
— Людей любить надо и уважать, а не хамить им, — спокойно ответил Олег.
— Да зачем мне тебя любить? — продолжал парень, нахмурив чёрные брови. — Ты же мужик, а не мадмазель какая-то. Ты не в моём вкусе, — и демонстративно скривился.
Друзья молодого шутника стали громко смеяться. Спустя пару секунд Олег добавил:
— Я не про тело, а про душу говорю.
Смех смолк, молодёжь внимательно смотрела на «вожака».
— Чё-то я не видел никогда никакой души, — недовольно буркнул молодой человек. — Где она? Покажи!
— Как сказал один врач: «Ума тоже не видно, а он есть». — сказал Олег и пристально посмотрел парню прямо в его карие глаза.
Парень на несколько секунд призадумался, отвёл взгляд в землю и произнёс, но уже другим тоном:
— Извини, брат.
— Извинение, как раз, и есть первый шаг к любви, — ответил, но уже с улыбкой, мужчина.
Молодой человек быстро взглянул на собеседника, тоже на миг улыбнулся и опять призадумался.
Олег развернулся и шагнул в освещённый летним солнцем подъезд. Последнее, что он услышал, оставляя двор: «Вспомнил, матушка в детстве говорила, что глаза — это зеркало души...» По иронии судьбы Олег Петрович был офтальмологом.