Она облачалась в цветной сатин.
Атласные ленты сжимали стан
И, голову вскинув, сквозь тьму руин
Шагала, скрывая следы от ран
Её провожали лучи светил
И ей подражали ряды теней.
За нею подглядывал господин
Отравленных горечью пустырей
Она, подавляя безвольный крик,
С собою несла на руках мечту,
Чей образ однажды её настиг
В чернильном безмолвии на мосту
«Он письма писал мне. Чудной поэт
И точки не ставил в конце строки.
Такой же прекрасный, как Ганимед.
Такой же несчастный, как Изергиль
С восторгом ночной изучал простор.
Ему телескоп был как инструмент.
Бездонным был его кругозор.
Дерзнувший коснуться иных планет.
Однако никто бы не разделил
С ним тяготы сеющей зло молвы
Пока он вниманья не обратил
На мой силуэт, погружённый в сны.
И был ли то фатум - не ведал он.
Горячий рассудок плясал канкан
Пока не настиг нас проклятый мор,
На души накинув тугой аркан
И время пустилось в безумный пляс
И кутались мысли в стальной муар.
В людских головах, как в последний раз,
Вовсю полыхал ледяной пожар»
Она вспоминала, как сладок был
И дивен их старый прекрасный мир,
Где стаи носились гнедых кобыл,
Где воздух вибрировал, как эфир.
Поэт же спустил телескоп с моста,
На клочья рвал письма и жёг в печи.
Его вдохновенная красота
Навеки уснула в шелках парчи.
Она горевала, но не сдалась:
Мечта подгоняла идти вперёд.
Однажды мучений ослабнет власть
И снова поэт к ней живым придёт.
21/07/2023