Я службу начал с Забайкалья, где степь, ветра, тайга,
Течет Хилок бурливый по степи, Байкала берега.
Суровая природа там, пространство не обнять,
Мне хочется на берегу его, рассвет над ним встречать.
В степной Бурятии ещё, среди её холмов, как уж, виляя по воде,
течёт ещё река, навстречу Озерной волне, впадает Селенга.
Здесь дует ветер Баргузин, и Сарма – ураган зимой.
В колодцах летом мы в ведре находим льдинок слой,
Здесь сопки, степь и снег метет, хоть август, не ноябрь.
Нас привезли сюда весной, стране защитой встать.
Поселок там, в тайге стоит, с названием Бада,
И гарнизон, и плац при нем, казармы и матчасть,
Он спрятан в сОсенках в тайгу, чтоб враг не мог узнать.
Там школу мы пройти должны, присягу там принять,
Чтоб, как ремонтники-спецы, мотор на “Ту” латать.
А от поселка на восток, вдоль колеи Транссиба,
Бежит по рельсам тепловоз, путь до Читы не близок,
Возможно, будет 300 верст, но на поверку больше. (260 км, по трассе 380 км )
Сибирь освоить предстоит, к пространству привыкать,
И воздухом тайги чистейшим, мне хочется дышать.
В Баде, присягу принял я, среди призывников,
Таких же молодых бойцов, что встали на плацу,
Кого призвали послужить, отдать себя частицу.
Три месяца учили нас, как самолет латать,
Мотор, который барахлит, в исправности держать.
Закончив ШМАС почти за лето, я корки получил спеца, (ШМАС - школа младших
И, как у мамы в дни войны – специальность авиамеханика. авиационных спецов)
Но только это не ночной, не легкий “кукурузник”, “У”, У-2
А стратегический и скоростной, бомбардировщик “Ту”. Ту -22М.
Заставив звук за ним плестись, “изделия” на нем,
Не дав и глазом нам моргнуть, утюжат полигон.
Потом ждала нас Украина – Житомир, Киев, и окрест,
И покатил назад в Европу нас, тепловоз Владивосток - экспресс. (Харьков – Владивосток)
Два месяца пришлось служить, в Советской Украине,
Где город Церковь Белая, (слова наоборот),
Но в годы, в те, что я служил, там был страны форпост.
Мой статус там слегка подрос, ещё я стал Гвардейцем.
Меня и десять мОлодцов из части, где служили,
Наверно им не подошли, нас вновь “перегрузили”,
Отправили служить в Моздок, на юг, - но мысль “сверлит” на “север”,
На Северный Кавказ, в Осетию, что Северной назвали.
Попал я в ТЭЧ, кто в “лётных” был, конечно, точно знает,
Всей службы тягости такой, для нас, в то время срочной,
Когда весь планер ледяной, а ты маячишь над землей,
Бетонка, где-то там внизу, блестит, проглядывает, - скользко!
Но дело прошлое - давно, был молод я и армия не в тягость –
Я службу отслужил свою, и в этом не раскаюсь.
Были “деды”, “губа” была, и самоволки были, (“губа” – разг. Гауптвахта)
И инциденты иногда, ведь мы в казармах жили.
Но отслужил и вышел срок, я дембелем проснулся,
И с сослуживцем-корешом, домой назад вернулся.
Мы в Грозный вместе, утречкОм, как помню, покатили,
И в эту чудную весну, в тот день, все дома были.
Пока я Родине служил, пришлось по ней скитаться.
Сибирь успел я посмотреть, с Украиной повидаться.
Я уточнил масштаб страны, и рек сибирских ширь,
И необъятность Родины моей, где мне пришлось служить.
Восход Байкала восхитил, воды прозрачной стрУи,
Тайги зелёной, мрачной стать, с березками и елями,
С сосной и с кедрачом могучим, и пихтой стройной, нежной,
С закатом солнца вечерком, на Ангаре в Иркутске,
И баржами, что на реке стоят, чернеющей громадой,
Ловя последний солнца луч, застывшего заката.
Зиму морозную в Зиме*, и ветры Забайкалья, и сопки летние в снегу,
Кавказских гор чинары, и запах груш лесных в лесу, и киноварь калины,
И выси гор Казбек, Эльбрус, и Терека неукротимый бег,
И плеск волны каспийской, и украинской ночи зов,
и шум воды днепровской.
****************
* На железнодорожной станции Зима родился поэт Евгений Евтушенко