Нет мамы, нет бабушки Анны,
и всё в моей жизни не так,
но есть в ней пионы от Даны,
пионы от Даны Верстак.
А Дана- ровесница мамы,
её одноклассница и
подруга из тех самых - самых
единственных, милых, своих.
Людмила и Дана - две птахи
из послевоенной поры,
где нет даже целой рубахи,
щедры лишь природы дары.
У Даны в саду немудрёном
антоновка только одна.
Ну, а для души есть пионы,
цветут, как приходит весна.
И Дана, что очень немало,
для верной подруги своей,
спросясь у семьи, откопала
от этих пионов корней.
А мама моя посадила
те корни в глубины Земли,
водичкой полив, оградила
от бед. Срок пришёл - зацвели.
Цветут теперь, благоухая,
в моём одичалом саду,
своими цветами мерцая,
прочь гонят кручину - беду.
Когда полыхают весною
в дремучих кустах травяных,
то нет мне ни сна, ни покоя,
и нет мне спасенья от них.
- Гляди,- мне кивают,- мы снова,
как прошлой весною, цветём,
все в розовом, в тёмно - вишнёвом,-
в шелка приоделись, живём,
преодолевая напасти:
безводье, жару и мороз...
А с Даной случилось несчастье:
подкрался к ней туберкулёз.
Едва лишь окончила школу,
увёл из зелёных долин
во тьму. Помогли ему голод
и цены на пенициллин.