Перевод:
Его щека — примета прежних дней,
И как цветы, спокойно отцвела,
Теперь они,как символы, ценней,
И стали украшением для лба.
Он жил до этих нравственных кощунств,
Когда у мертвых локоны крадут,
И парики - смешная фальшь искусств,
Чужие лица чопорно несут.
В нем красота бесспорная видна
Благословенных, истинных времен,
Не ограблялась всуе старина
И жизнь цвела — весною испокон.
Хранит его природа, как завет -
В фальшивых переменах правды нет!
Сонет 68 Шекспира
и подстрочник Шаракшанэ:
Thus is his cheek the map of days outworn,
When beauty lived and died as flowers do now,
Before these bastard signs of fair were borne,
Or durst inhabit on a living brow;
Before the golden tresses of the dead,
The right of sepulchres, were shorn away,
To live a second life on second head;
Ere beauty's dead fleece made another gay:
In him those holy ntique hours are seen,
Without all ornament, itself and true,
Making no summer of another's green,
Robbing no old to dress his beauty new;
And him as for a map doth Nature store,
To show false Art what beauty was of yore.
Таким образом, его лицо [щека] -- образец минувших дней,
когда красота жила и умирала, как теперь -- цветы,
до того, как эти незаконные символы красоты стали носиться людьми
и посмели поселиться на живом лбу;
до того, как золотистые локоны мертвых --
достояние могил -- стали отстригаться,
чтобы получить другую жизнь на другой голове,
прежде чем мертвая шевелюра красоты стала украшать другого.
В нем видны эти благословенные старые времена --
красота без приукрашиваний, подлинная и истинная,
когда не творили себе лето из цветения другого,
не ограбляли старого, чтобы дать своей красоте новый наряд.
И Природа его хранит как образец,
чтобы показать фальшивому Искусству, какой красота была прежде.