Заглянуть бы в расстрельные списки,
ордена командира - не впрок,
что склонившись над картами низко
за ночь, знать, приготовил нам Бог.
Повезёт? Вдруг опять не увижу
в красном секторе имя моё.
Утром рано в рассветную жижу
нас поднимет в атаку майор.
Поднимаемся, разные штурмы,
над людским и над Божьим судом.
Наших трупов сторонятся урны.
и гробы принимают с трудом.
Первым шагом размялся что надо:
в грудь упёрлась разрывов стена.
В бок уйти, но слышней канонады
'Слева", "справа",- орёт лейтенант.
Но его заглушив, из зеленки
или из обожжённой степи
поднимается к небу сестренкин
женский шёпот: "родной, потерпи".
Бог из списка не вычеркнул штурма:
мимо смрадный осколок визжит.
Наших трупов сторонятся урны...
Мы должны победить, чтобы жить.
Я с героями рядом не стану
их заслуги моим не чета,
что облегчил труды капеллану:
отходную по мне не читать.