Когда не во что верить (а это – теперь),
поэт берёт Бога как грязный стакан
и пьёт содержимое. А в листве
чирикают ангелы. Это – пока.
По ящику кажут дневное быльё,
сужденья сутулых пузатых мужей –
не верь. Это, брат, навсегда не твоё.
Пиликают ангелы. Это – уже.
Летят начинённые смертью горшки,
безбашенных танков теряется счёт,
три берега у бесконечной реки.
Они поют хором, но это – ещё.
А вот когда надо (настала пора)
стать явной мишенью, но всё-таки жить,
тогда в тишине Он прошепчет: «Ура!»,
и воинство встанет – Его типажи
прозрачны, крылаты, без ран и без тел,
бессмертны как души, но ты видишь их,
и Он невредим во своей высоте.
А ты – на своих двоих.
И вот тогда – есть во что верить, солдат,
тогда и бумага, и небо – твои,
и ангел, весь – твой, поцелует тогда.
В окопах целуют они.